Тэп
Шрифт:
Он запускает руки в волосы и рычит.
– Ты не захочешь выходить за меня замуж. Я ужасный муж.
– Ты никогда не был женат по-настоящему. Просто обычный девятнадцатилетний парень, который обрюхатил свою лучшую подругу, а потом женился на ней, потому что думал, что это правильно.
Брак был с самого начала обречен.
– А дети. Я был ужасным отцом.
– Да у тебя не было шанса быть отцом!
– Ты не знаешь деталей, то что я сделал, ужасные слова, которые я говорил, и вещи о которых я думал, прежде чем родился Илай.
Я
– Расскажи. А уже судить мне.
Он кладет ладони себе на глаза, а пальцами зарывается в волосы.
– Бриджит сказала мне, что беременна, а моей первой реакцией было отрицание. Я сказал себе, что она ошибается. Этого просто не могло быть. Мы сделали это лишь единажды. Пока она не показала мне тест на беременность.
Отрицание – это адекватная реакция. В этом нет вреда.
– Потом была жалость, потому что я был вынужден отказаться от свободы и удовольствий. Вместо того, чтобы развлекаться, мне бы пришлось работать, жениться на нелюбимой девушке, и еще ребенок, которого я не хотел. Я притворился, что я порядочный и хочу все сделать правильно, но это не так. Я откладывал брак с Бриджит месяцами, потому что надеялся, что она потеряет ребенка, и мы смогли бы отменить свадьбу. Я желал, чтобы моего ребенок не было. И все сбылось.
Это его тьма. Наконец-то он показал мне ее.
Это ужасная ноша.
– Ты же не думаешь, что смерть Илая произошла по твоей вине.
– Илаю был вынесен смертный приговор уже тогда, когда он был зачат. Я это знаю, но ты представить себе не можешь то чувство вины, которое давило на меня, как мало значения я предавал ему.
– Ты был ребенком с незрелыми мыслями.
И совершенно этого не ожидал.
– Бриджит была где-то на пятом месяце, когда я впервые увидел его на узи. Мы узнали, что это мальчик и решили назвать его Илаем. Я почувствовал, как его крошечное тельце двигается внутри Бридж, и все изменилось. Наконец, я почувствовал, что он мой сын. Я полюбил его и отчаянно хотел, чтобы он жил.
– Конечно.
– Хоть мои чувства изменились, и я полюбил его, я никогда не смогу простить себя за те мысли. Это чувство вины, которое я буду нести всю свою жизнь.
– Ты должен простить себя.
Он ничего не говорит, просто смотрит в потолок.
Я должна убедить его, что он достоин быть счастливым. Мужем. Отцом.
Я подползаю к нему и беру его лицо в руки. Хочу видеть его глаза.
– Брю. Ты заслуживаешь счастья.
– Ты тоже.
– Тогда давай будем счастливыми вместе.
Мой взгляд прикован к его, но он разрывает связь, когда закрывает глаза.
– Боюсь, ты хочешь вещей, которые я не смогу тебе дать.
Не может или не хочет? В этом есть разница.
– Этим ты подразумеваешь, что больше не хочешь жениться и заводить детей?
От его ответа зависит все.
Я в ужасе. Подсознательно я знаю, что он ответит, но все равно надеюсь на лучшее.
Нам
Сказка существует, и я собираюсь бороться за нее.
– Подумай хорошенько и убедись, что ты понимаешь, о чем говоришь, прежде чем ответить.
– Я не могу, Рен.
Снова это не могу. Он хотя бы мог бы подобрать слова, вместо того, чтобы говорить не могу.
Мое сердце разрывается пополам и разлетается на миллион осколков.
– Я не хочу ничего больше, чем быть с тобой каждый день, но я бы солгал, сказав, что собираюсь жениться на тебе и сделать обратную вазэктомию.
Самое печальное открытие в моей жизни – осознать, что ты уже влюбилась, безумно сильно влюбилась в мечту, которой никогда не будет.
Моя ошибка.
Сейчас мне не нужен брак или дети. Все, чего я хотела увидеть, так это то, что он готов пойти на компромисс. Вместо этого, он не собирается делать никаких уступок.
Я сползаю с кровати.
– Ты куда?
– В ванную.
Я едва успеваю закрыть дверь, когда теплые капли катятся по моим щекам.
Я не могу быть с человеком, который не хочет ничего менять в своем будущем.
Я люблю себя и не стану портить себе жизнь. Для этого потребовались годы терапии, но я знаю, чего хочу.
Часть меня хочет кричать: «Почему меня недостаточно?»
Может быть устроить истерику, топнуть ногами. Но я достаточно мудра, чтобы знать, что не в его способности идти на компромиссы. Он никогда по-настоящему не справлялся с потерей.
И это мое сердце разбилось из-за него.
У меня не будет долго и счастливо с этим удивительным человеком.
Вот и все. Жалкий конец нашей потрясающей истории любви. Я чувствую себя обманутой. Это только начало. Но будет правильно закончить все сейчас.
Ненавижу слезы.
Ненавижу боль.
Ненавижу эту боль в моей груди.
Брю стучит в дверь, когда я натягиваю футболку и джинсы, которые нашла в своей сумке.
– Малыш, все в порядке?
Нет. Ничего не в порядке.
Я прочищаю горло, чтобы не выдать того, что я плакала.
– Я выйду через минуту.
Я одеваюсь и затягиваю волосы в пучок прежде, чем бросаю вещи в сумку.
Дерьмо. Вся моя одежда висит в его чертовом шкафу.
Я открываю дверь ванной и сталкиваюсь с ним лицом к лицу. Его глаза пробегаются по моей одежде. Его рот открывается, и он качает головой.
– Нет, нет, нет, Рен. Ты не сделаешь этого.
Он ловит мою руку, но я отдёргиваю ее.
– Сделаю.
– Прошу тебя не надо.
Я кладу свою сумку на кровать и подхожу к шкафу, чтобы достать свою одежду.
– Сегодня я не поеду в Саванну, потому что уже поздно. Я останусь у Олли до утра.
Он стоит и смотрит, как я стягиваю одежду с вешалок.
– Пожалуйста, не оставляй меня, Рен. Я люблю тебя.
– Этого мало.
Он не дает мне пройти.
– Не говори так.