Теперь с тобою вместе я
Шрифт:
Разложив свои вещи из баула, Вера прошлась по другим комнатам, вышла на балкон, где постояла с полчасика, изучила кухню и большой новый холодильник с его содержимым — обилием тут не пахло, полки были полупустыми, со скудным набором продуктов.
Обед на сегодня был, о чём её предупредила сестра, а впредь в её обязанности входит готовка еды, хотя сами Люба с Лёвой дома не кушали, их кормили на работе, чем они сходу похвастались, какая это экономия для семейного бюджета.
Вера машинально села в салоне
Она подумала, не так у её сестры всё безнадёжно, за такой короткий срок и столько ценных приобретений. Пощёлкала пультом, на русском языке обнаружила только два канала, с остальных лилась какая только хочешь речь, но девушка остановилась на иврите и попыталась вслушаться, но напрасно, ни одного маломальского слова, похожего на русский или английский язык, она не услышала.
На обшарпанном журнальном столике лежали стопкой газеты на русском языке, и Вера с интересом углубилась в чтение. Кроме многочисленной рекламы, здесь были статьи с политической и финансовой тематикой, прочитав которые Вера ещё больше запуталась в своих понятиях об Израиле.
Какой-то великий экономист, пылая непонятной яростью, отговаривал русских репатриантов от покупки жилья. Он угрожал бедолагам всеми карами небесными, тюрьмой для них и для тех, кто станет им гарантами в этой страшной глупости, и называл ипотеку преступлением государства перед неосведомлёнными в реальной ситуации людьми.
Наконец она натолкнулась на рассказ эротического свойства и, читая его, покраснела до корней волос, такой срамоты ей ещё никогда в литературе не встречалось, хотя было интересно и волнительно.
Девушке очень хотелось выйти из дому и пройтись по городу, но она очень опасалась, что заблудится, да и скоро уже надо было идти за племянником в садик.
Её страшно удивило, городские сады здесь работали только до часу дня, как быть родителям, которые на работе, трудно было даже представить.
Забрав Руслана из садика, Вера, по его просьбе, пошла с ним на горку, то есть на детскую площадку, где мальчик с другими детьми съезжал, крутился и качался на различных для этого приспособлениях.
С большим трудом ей удалось вытащить оттуда капризного племянника. По ней — пусть бы он игрался и дальше, но сестра строго-настрого велела ей покормить и уложить спать Русланчика, а иначе к вечеру он сделает всем вырванные годы.
К тому времени, как Люба и Лёва вернулись с работы, Вера окончательно пришла к выводу, что она совершила самую страшную в её жизни ошибку. Она под воздействием папы предприняла эту авантюру, бросившись в пучину неизвестности, словно с крутого обрыва вниз головой. Может быть, если бы она репатриировалась вместе с родителями, была бы другая ситуация, а так всё выглядело в самом мрачном свете.
Она не подошла к телефону,
— Всё, мамочка, я ведь тебе говорила, что одна минутка разговора с вами, стоит почти моего часа работы. Пока, пока.
И, повернувшись к Вере:
— Что ты сидишь, надутая, как клоп, сейчас поужинаем и я свожу тебя в супермаркет, посмотришь хоть на витрины, полные всяких вкусностей. Мы пока мало что можем себе позволить, но пройдёт несколько лет, и нам станет всё доступно. Правда, Лёвочка?
В ответ муж буркнул что-то неразборчивое, уставившись в телевизор, где шла передача последних новостей первого канала, транслируемого из Москвы.
В огромном магазине Вера несколько воспряла духом, она ходила между прилавками, любовалась различными яркими пакетиками, баночками, коробочками, бутылочками и невообразимым разнообразием фруктов и овощей, многие из которых она видела первый раз в жизни.
Вера несколько раз порывалась что-то снять с прилавка и погрузить в коляску, которую они с сестрой везли перед собой, но та категорически противилась этим действиям:
— Верка, охлонись, это пока не про нашу честь. Вот смотри, две коробки печенья за одну цену, клади в коляску, будет, с чем чай пить.
Глянь, на подсолнечное масло скидка и хорошая, берём пять бутылок.
— Любка, так ведь этого масла хватит теперь на год жизни!
— Это тебе так кажется, потому что в союзе мы всё на всяких комбижирах и маргаринах готовили.
Ладно, а что мы вечерком выпьем за твой приезд? Идём, посмотрим опиум для народа. Ты не поверишь, водку пьют только наши русские, местные — больше вино, пиво или ликёр.
А давай и мы ликёрчика жахнем. Какой ты любишь? Здесь есть вишнёвый, клубничный, лимонный, да какого тут только нет…
— Люб, а давай шоколадный?
— Давай, он, правда, дороговатый, но ты у нас сегодня гостья.
— Люб, а фрукты мы какие-нибудь купим?
— А какие ты хочешь? Они здесь дорогие, это тебе не шук, как-нибудь свожу тебя и туда. Из-за этой работы нет времени смотаться на базар, но когда получается, я предпочитаю бывать там поздно вечером в четверг или рано утром в пятницу, тогда можно купить овощи и какие-то фрукты почти задарма.
— Люба, но хоть одно манго и киви можно? Папа говорил, что здесь этого добра навалом.
— Навалом, навалом, а денежки где на всё брать? Ладно, пошли купим тебе манго и киви, заодно и арбуз прихватим, он здесь и правда копейки стоит.
Вера держала в руках плод манго и внюхивалась в его аромат, неужели действительно придётся годы ждать, перед тем, как она сможет наесться этим чудо-фруктом до отвала.
Глава 4