Теперь ты меня видишь
Шрифт:
В Льюисхэме выяснилось, что никому, кроме меня, удача не сопутствовала. Купера не вспомнили ни члены семьи Джонс, ни жители комплекса Брендон-Эстейт. Оставалось надеяться, что кто-нибудь в Актоне его выдаст.
Через час мне позвонили и сказали, что работа в квартире окончена. Мне тут же захотелось поехать домой и свернуться калачиком на диване. Я была бы просто принцессой в неприступном замке, возведенном Джосбери. Но не тут-то было: придется тащиться в Скотланд-Ярд на лекцию о прослушивающих устройствах.
— Детектив-констебль Флинт слушает, — сказала я.
— Ага. Здрасьте. — Незнакомый мужской голос. — Тут что-то не так с сараем в парке. Кажется, что-то там протухло. — Северный акцент, неразборчивая речь, как будто выпил лишнего.
Я тяжело вздохнула. Это не мое дело, это дело оперативников. Такое бывает: линии перегружены, и люди попадают черт знает куда.
— Ясно, — сказала я и взяла ручку, чтобы записать, откуда он звонит и чего, собственно, хочет. — Как вы сказали? Сарай?
— Ага. Сарай для лодок. Эллинг. В парке. — В комнату вошел Джосбери, и я сразу превратилась в Мисс Предупредительность. — А что именно вас беспокоит?
Джосбери умостился на подоконнике в паре футов от меня. На нем было темно-синее поло. Между верхними пуговицами пробивались волоски.
— Воняет оттуда, — ответил мужчина. У Джосбери под ухом есть маленькая родинка. — И мухи всюду. Что-то там, наверное, подохло.
— Кролик, скорее всего, но мы проверим. — На самом деле я собиралась передать жалобу в санитарную службу, не наш профиль. — А что это за парк?
— Виктория.
Прекрасно! Парк Виктория находится к северу от Темзы. Это даже не наш район.
— Спасибо, сэр, мы непременно займемся этим вопросом.
Джосбери глумливо хмыкнул: моя заявка на звание полицейского года его явно не впечатлила. Я нажала кнопку сброса.
— Готова? — спросил он.
— Сейчас, только звякну санитарам. В Тауэр-Хэмлетс какой-то зверь подох.
Я достала справочник внутренних номеров.
— Что-что? — Джосбери отошел от окна.
Я покачала головой.
— Ну, воняет из сарая, мухи налетели… Кролик небось дохлый. Или крыса. Погоди одну минуту.
Я снова взяла трубку, но Джосбери перегнулся через стол и сбросил вызов.
— Какой-то зверь подох в Тауэр-Хэмлетс, а звонят тебе?
— Я, как и все, тоже надеюсь, что общественность научится разбираться в тонкостях муниципальных служб, но, к сожалению, это не всем под силу. Так что, дашь мне воспользоваться этим телефоном или идти искать другой?
— Где именно в Тауэр-Хэмлетс?
— Парк Виктория.
Подумав пару секунд, он отобрал у меня трубку.
— Да ради бога! — фыркнула я.
— Алло, это детектив-инспектор Джосбери. — Он повернулся ко мне спиной. — Человек, который только что звонил, с кем хотел поговорить? А-а, с ней
Я видела, как бьется пульс у него на шее. Прямо над родинкой. Потом Джосбери развернулся и какое-то время молча смотрел на меня.
— Какие планы на вечер, Флинт? — наконец спросил он.
— На свидание зовешь?
Джосбери коротко хохотнул и покачал головой.
— Потом, если получится. А пока… — Он подошел к открытой двери и обернулся. — Мы ищем труп. Сюда же, напомню, только что позвонил непонятный мужчина, позвал к телефону лично тебя и стал рассказывать о вони и мухах в парке, который находится даже не в нашем районе.
— Надо срочно связаться с Таллок, — пробормотала я, чувствуя себя полнейшей дурой.
— Давай для начала смотаемся туда вдвоем, — предложил он. — Если это дохлый грызун, то выбросим его в мусорный бак и поедем в Ярд. Возможно, я испытаю такое облегчение, что даже позову тебя на свидание. Поехали.
36
Сорок минут спустя мы переехали через Тауэрский мост. Джосбери на этот раз даже не потрудился включить музыку. На каждой остановке он принимался барабанить пальцами по рулю и переставал только тогда, когда мы снова трогались. Где-то в районе Уайтчэпел-роуд это начало меня всерьез бесить.
На одном из светофоров я услышала, как он бормочет что-то себе под нос. Я обернулась — он смотрел в окно. Сигнал сменился, и мы поехали. Ничего примечательного я не увидела. Ну паб, «Виктория» называется. Ничего особенного.
В парк мы заехали неподалеку от канала, с востока. Нас почти сразу же остановил парковый сторож. Джосбери показал ему удостоверение и спросил, как доехать до эллинга. Сторож пообещал, что нас встретят, и мы поехали дальше.
Парк Виктория был первым общественным парком в городе. Открыть его в середине девятнадцатого века помогла петиция к самой королеве Виктории, поданная одним местным парламентарием. На западе парка течет Регентский канал, на юге — канал Хертфорд-Юнион. Посредине проложена дорога Гроув-роуд. В восточной части — самой большой, через которую мы и ехали, — разбиты спортивные площадки.
— Знаешь этот парк? — спросил Джосбери, сбавляя скорость перед какими-то постройками.
Разговаривать не хотелось. Я не могла поручиться, какие именно слова сорвутся у меня с языка.
— Немного, — лаконично ответила я, а потом вдруг зачем-то прибавила: — В апреле тут цветут пролески.
— Хорошо, устроим пикник. А сараи эти знаешь?
— Откуда?
Джосбери пожал плечами.
— Ну, ты же питаешь слабость к сараям.
Обогнув детскую площадку, мы проехали мимо минизаповедника, спугнув двух оленей. Потом остановились, и Джосбери вылез первый.