Теперь всё можно рассказать. Том второй. Боги и лягушки.
Шрифт:
А вот чудовищный дом матери-алкоголички. Мебели нет. Полы сгнили и теперь проваливаются. Вся семья спит вповалку, как хомяки, на прогнившем тюфяке. Это для того, чтобы совсем не замёрзнуть. Отопления в доме нет.
Меленька очень любила смотреть на все эти жуткие, мерзкие картины. Снова и снова она пересматривала отвратительные сюжеты. Они не пугали, от них ей не становилось плохо. Эти картины притягивали, от них невозможно было оторвать глаз. Меля очень любила эти бытовые ужасы.
Когда на НТВ начинали показывать такую жуть, –
Закадровый голос под зловещую музыку завывал, рассказывая о том, как кончают с собой в тихих и пустых квартирах провинциальные пенсионеры. Меля внимательно слушала, запихивая за обе щеки чипсы и шоколад и запивая «Байкалом».
А как ей нравился канал ТВ3!
Девочки-призраки, вылезающие из колодцев, ужасные чудовищна размером с дом, мерзкие твари, незаметно населяющие наши дома и отравляющие жизни их хозяев, сектанты, серийные убийцы и прочие маньяки!
Как это всё завораживало!
Да, маньяки очень нравились Меле.
Но любимая её программа про них шла всё же на НТВ.
Боже, как она любила «Следствие вели…» с Леонидом Каневским!
На экране с женщины заживо сдирают кожу, а импозантный мужчина с усами рассказывает о том, как правильно готовить шашлык! Это было замечательно!
Меля очень любила маньяков.
«Может, когда я вырасту, я тоже буду маньяком. Буду выслеживать мальчиков в подворотнях…» – подумала она как-то во время просмотра этой передачи и засмеялась. Ей стало весело от одной мысли об этом.
Нет, Меля не подумала, что эта мысль была беспросветно глупой. И рассмеялась она не поэтому. Напротив, Меля тогда решила, что это будет очень даже забавно.
Она представила себя в роли маньяка. Вот она надевает толстую голубую шинель с двумя рядами начищенных до блеска золотых пуговиц, фуражку с маленькой серебряной кокардой, покрытой тонкой яркой эмалью, замшевые перчатки с грубыми швами, выходит из подъезда, садится в роскошный чёрный автомобиль неведомой марки и мчится по ночному городу. Вот она выехала из Москвы. За окнами машины мерно потянулись разорённые и загаженные мусором леса и убогие покосившиеся бараки из почерневших от времени гнилых досок. В их крохотных оконцах кое-как теплится нежный свет.
Огромная машина несётся на огромной скорости, но по ней нельзя сказать, что она спешит. Словно огромная зловещая акула, сквозь тьму арктических вод плывущая на запах добычу, – машина мерно катится по ровной и сухой дороге навстречу своей новой жертве. Вот механическое чудовище заехало в маленький городок. Теперь оно долго будет петлять по улицам, пока не выследит того, кто ей нужен.
А вот и он!
Мальчик лет двенадцати ушёл в ночь от пьяного отца и разъярённой матери. На нём большая для такого пацана куртка и тёплые спортивные штаны. Сам он тощий парень
Машина останавливается в пяти метрах от мальчика.
Сама собой открывается задняя пассажирская дверь. Машина смотрит этой дверью на мальчика и, кажется, улыбается ему. «Садись, малыш, ну же!».
И вот мальчик медленно подходит и садится, садится в мелину машину. Его нежный детский зал утопает в мягком роскошном диване заднего сиденья.
Теперь ему конец! Он погиб! Погиб!
Дверь тут же захлопывается за мальчуганом, а машина с диарей скоростью и свистом разгоняющихся колёс об асфальт трогается с места.
«Не бойся, малыш. Теперь я заберу тебя в царства ирреального, – произнесла себе под нос Меля и засмеялась. Она нашла это очень забавным. – Там тебя уже никто никогда не найдёт!».
И тут Меля окончательно разразилась приступом громкого отрывистого хихиканья.
«Его никто никогда не найдёт. Он останется со мной навсегда. Навечно.» – радостно подумала добрая девочка.
Меля очень любила фильмы ужасов. Особенно ей нравились ужастики про оживших кукол и маленьких девочек. А ещё про клоунов и Рождество.
Ах, как же маленькая Меля любила клоунов!
Чем больше клоунов, тем лучше! Как же хотела иногда Меля, чтоб вокруг вообще были одни клоуны! Как бы она хотела иногда оказаться героиней сериала по книжке Кинга «Оно»!
Да, Меля очень любила клоунов. Когда она придёт а политику, она в них разочаруется.
Но пока что маленькая Меля страстно любила клоунов!
Как-то раз в школе у одной её одноклассницы справляли день рождения. Все дождались окончания уроков, а после принялись жрать. Расставили парты как надо, достали еду и подарки. Меля тогда подарила своей однокласснице классную заколку, украшенную небольшим серебристым черепом.
Меля тогда была очень довольна всем.
Еда была именно та, что надо. Меля была в восторге от торта-медовика. Она была в восторге от крабового салата. Она была в восторге от детского шампанского и шести видов газировки. Она была в восторге от пирожных «картошка» и гор леденцовых костылей, которые обычно подают на Рождество.
Словом, Меля была в восторге от праздника.
Но ей понравилась там не только еда. Ей очень понравился тупой мерзкий клоун. Конечно, еда ей понравилась больше. Еда была на первом месте. Клоун – на втором.
Но всё же Меле очень понравился этот тупой мерзкий клоун. Он был неряшливо и убого одет в свой дешёвый костюм из переливающейся и разлезающейся на нитки синтетики. Его грязные, протёртые клоунские ботинки. Когда-то жёлтые, а теперь бледно-бежевые. Его глупое, унылое, измождённое морщинистое лицо, залитое токсичным гримом. Грим не скрывай неровностей его лица, и Меля видела, что это лицо грустного и сильно побитого жизнью человека. Щёки у него были тонкие. «Этот человек плохо ел! – подумала Меля. – Фу таким быть!».