Теперь я знаю...
Шрифт:
Вдруг слышу: около дома кто-то ходит. Пройдет шага два — остановится. Ракушки под ногами хруп, хруп...
Кто бы это мог быть? А если бандиты? Я — под одеяло. Накрылся с головой, зажмурился — не дышу.
«Он» опять: хруп, хруп, хруп... Кашлянул, спичкой чиркнул. Закурил, что ли?
Мне стало стыдно. Собираюсь стать космонавтом, а испугался бандита!
А если это шпион? Все же Камчатка — пограничная зона... Я сел на кровати. Надо действовать! Нельзя терять ни секунды.
Я подкрался к окну и выглянул на улицу. Никого! За дом «он», что ли, зашел? Я осторожно вылез
Глянул я на небо — ух ты! Звезды, да какие огромные, да как много! Будто салют: белые ракеты улетели в небо и там остались, не погасли. У меня даже голова закружилась, и про шпиона забыл. Встал и смотрю.
Вдруг из-за угла — хруп, хруп, хруп... Я ка-ак рвану сам не знаю куда, а «он» хвать меня за плечо! Я так испугался, что хотел его укусить. А «он» меня отпустил и спрашивает негромко:
— Привет, Андрюша, ты почему не спишь?
Тут я узнал Ивана Федосеевича, главного лесничего. Он нас с папой на пристани встречал.
— Фу, — говорю, — это вы! А я думал, бандит или шпион. Хотел выследить и на звезды загляделся.
Иван Федосеевич фыркнул или чихнул тихонько — я не понял — и говорит:
Эх ты, разведчик! Впрочем, я тоже хожу, смотрю на звезды. Красота, братец-кролик, а?
И вдруг мне ужасно захотелось ему все рассказать. Сам не знаю почему.
Про Майку я не совсем все рассказал. Ну, что она умнее меня. Все-таки она девчонка, и мне стыдно. Я ему про мужское рассказал, как я буду космонавтом и полечу на Марс.
Иван Федосеевич меня до самого конца выслушал. Он даже не засмеялся ни разу и домой спать не отослал. Помолчал и говорит:
— Серьезное ты дело задумал, братец-кролик. Правильно, готовиться надо уже сейчас... И с чего же ты решил начать?
— Я еще не придумал, — признался я. — С вами хочу посоветоваться...
— Великолепно, великолепно... — Иван Федосеевич опять не то чихнул, не то фыркнул. — Хорошо. Ты решил лететь в небо, к звездам. А что такое звезды, знаешь?
— Это, как его... В общем, днем их не видно, только ночью. Они как маленькие луны... — Я запнулся. Ничего я не знаю точно! Чувствую, что такое звезда, а сказать не могу!
Иван Федосеевич взял меня за плечи:
— Смотри туда! Видишь? Из звезд на небе получается ковш. Вон, прямо над нашими головами!
Я посмотрел. Сначала я ничего не увидел, потому что уж очень их много, звезд этих. А потом разглядел: и правда, настоящий ковш с ручкой, как у нас с папой — мы им воду из ведра черпаем.
— А ну, сосчитай, сколько звезд образуют этот ковш? — говорит Иван Федосеевич.
Я сосчитал. Получилось семь.
— Теперь найди две звезды, из которых получается передняя стенка ковша. Не та, где ручка, а другая.
Я сразу нашел. Тогда он велел, чтобы я как будто соединил эти звезды линией — от звезды в донышке к звезде в краешке ковша.
— Веди,— говорит,—
Я сначала все не туда вел, сворачивал. А потом попал. И вдруг увидел, что Полярная звезда тоже в ручке ковша, только маленького.
Я как закричу:
— Еще ковшик!
Иван Федосеевич зажал мне рот ладонью.
— Тише, — говорит, — папу разбудишь!
Мы стали смотреть, какие еще получаются фигуры. Я нашел букву «М», только вверх ногами. А поперек нее будто шарф из тумана.
Я так задирал голову и вертел шеей, что чуть не упал назад. Иван Федосеевич со мной смотрел и тоже чуть не упал.
Тогда мы сели на скамейку и разглядывали небо, пока не заболела шея.
Иван Федосеевич мне много рассказал. Что небо — это Вселенная, весь мир. И там много звезд. А между ними ничего нет, даже воздуха. И это «ничего» называется космическим пространством.
А Вселенная такая большая — просто ужас! Никогда не доберешься до края, потому что его и нет, края этого. А звезды, оказывается, вовсе не маленькие. Это так кажется, что они как лампочки, потому что они очень далеко. Когда, например, самолет стоит на земле, он огромный. А в небе он кажется чуть больше вороны...
Иван Федосеевич сказал, что каждая звезда на самом деле больше нашей Земли, а многие даже больше Солнца.
Я спросил, почему звезды так собрались на небе: то ковшом, то буквой «М». Иван Федосеевич объяснил, что так случайно с Земли видно. Люди давным-давно приметили, что звезды в небе расположены не кое-как, а группами — созвездиями. И каждому созвездию дали название.
Я сразу догадался, что созвездия, которые я нашел, назвали «Большой Ковш» и «Маленький Ковш». А созвездие «М», наверное, «Метро».
Иван Федосеевич выслушал мои догадки и говорит:
— Созвездия называли древние греки, и с тех пор большой ковш считается Большой Медведицей, а малый ковш — Малой Медведицей. А перевернутая буква «М» — созвездие Кассиопеи.
Я думал, он шутит. Зачем ковши медведицами называть?
Иван Федосеевич рассказал, что древние греки верили во всяких богов и богинь, которые живут на горе Олимп и никогда не умирают.
Главным богом у них считался Зевс. Про Зевса и других богов древние греки любили придумывать всякие истории. Их называют легендами, или мифами. Иван Федосеевич мне одну легенду рассказал.
Решил однажды Зевс жениться па прекрасной Каллипсо. Она была служанкой у богини красоты Афродиты. Богиня ни за что не хотела, чтобы служанка ушла от нее замуж за Зевса. Зевс разгневался, забрал Каллипсо к себе на небо и превратил в медведицу. А любимую собачку Каллипсо сделал маленькой медведицей. С тех пор все люди их видят.