Терапевтическая катастрофа. Мастера психотерапии рассказывают о самых провальных случаях в своей карьере
Шрифт:
Впрочем, по мнению Майкла Хойта, у этой медали есть и обратная сторона. “Было время, когда я много работал с горем и утратой, а потом у меня внутри что-то щелкнуло, и внезапно я загорелся интересом к расстройствам пищевого поведения. Я страстно увлекся этой темой и посвящал уйму времени работе с подобными клиентами. Со временем этот запал прошел, и хотя РПП до сих пор кажутся мне весьма любопытным направлением, я уже не чувствую энтузиазма по этому поводу. Впрочем, того периода «временного подъема» оказалось достаточно, и перед тем, как окончательно перевернуть эту страницу, я успел сделать немало важного и полезного на данном поприще. Так что это палка о двух концах: иногда мы попадаем в слепое пятно, и наши глаза застилает пелена, а иногда наше объемное зрение, наоборот, внезапно выхватывает из общей массы отдельный предмет, заставляя нас воспылать к нему живым интересом и стремиться к новым свершениям”.
ДАЖЕ
Напоследок мы попросили Майкла на время абстрагироваться от личного опыта, посмотреть на вещи более глобально и попытаться ответить на вопрос о том, как другим психотерапевтам научиться более конструктивно относиться к своим просчетам и промахам.
“Сейчас я веду небольшую супервизийную группу для психотерапевтов. Моя работа предполагает смесь клинических и административных задач, тем не менее своих подопечных я сразу предупредил, что в этой работе меня интересует исключительно практический, непосредственно супервизийный компонент. Мы договорились, что я буду регулярно докладывать руководству о том, что очередная встреча состоялась, но при этом не буду ни разглашать содержимое наших бесед, ни давать каких-либо оценок. С тем, кто работает хорошо, кто плохо, кого следует нанять в штат, пусть сами разбираются. Иными словами, я обязался обеспечить им полную конфиденциальность, за исключением совсем вопиющих ситуаций, где психотерапевт вытворяет что-то настолько непрофессиональное или неэтичное, что возникает реальный риск навредить клиенту. В противном случае мне вряд ли удалось бы добиться от своих подопечных откровенности. Можно только представить, до чего сложно открыто говорить о собственных ошибках и проблемах, когда на кону стоит любимая работа или долгожданное повышение. Люди и без того с опаской относятся к этой деликатной теме, так к чему все усложнять?
С другой стороны, многие наши коллеги искренне ценят такую честность, за что я их безмерно уважаю. Много лет назад я читал лекцию в большом медицинском центре на тему переноса и контрпереноса. В качестве примера я решил использовать случай своего клиента, с которым у меня возникли трудности подобного рода. Я показал аудитории видеозапись одной особенно неудачной сессии, где данная проблема проявилась во всей красе. В зале тогда собралось много народу, несколько сотен человек. Так вот, около двадцати участников мероприятия решили отдельно подойти ко мне после лекции. Я подумал, что они намереваются дать мне свои визитки и предложить мне записаться к ним на прием [смеется], однако я их недооценил. Большинство из них просто поблагодарили меня за то, что своей честностью я сломал стену молчания и дал повод начать откровенный разговор о том, что не получается в работе у них самих. Один зритель сказал мне: «Когда я знаю, что вы — умный и высококвалифицированный специалист — тоже иногда допускаете ошибки, мне становится намного проще признавать свои. Если бы не вы, я бы так и продолжал скрывать их, как скелет в шкафу». Эта история вспомнилась мне незадолго до нашего интервью и стала последним аргументом, побудившим меня решиться на участие в проекте”, — сказал Майкл.
Хойт упомянул, что в одну из своих последних книг Some Stories Are Better Than Others (Одни истории лучше других) он включил целую главу, посвященную терапевтическим провалам знаменитого психиатра и гипнотерапевта Милтона Эриксона. “Я собрал все статьи на эту тему и тщательно проанализировал все опубликованные описания его клинических случаев.
Доктор Эриксон, несомненно, был гением. Мне всегда нравилось читать о его достижениях, я позаимствовал у него много полезных концепций и техник, которые немало помогли мне в работе, но иногда, когда одну за другой читаешь невероятные истории умопомрачительного успеха и волшебного исцеления, в глубине души закрадывается неприятное чувство беспомощности. Ты смотришь на эту безукоризненную череду терапевтических побед и думаешь: «Я никогда не дорасту до этого уровня». На примере Милтона я решил показать, что абсолютного совершенства не бывает. Мне кажется, всем нам важно усвоить одну простую вещь: даже хорошие терапевты иногда совершают ошибки.
Если в вашей практике случилась досадная ошибка, а то и настоящая терапевтическая катастрофа, это не означает, что вы плохой специалист или плохой человек. Не нужно чрезмерно обобщать. Помните, что любая профессиональная неудача — отдельно взятая точка на графике, стоп-кадр, запечатлевший конкретную ситуацию, произошедшую здесь и сейчас, которая никак не характеризует весь ваш профессиональный путь. Если вы замечаете, что ошибки и промахи из единичных случаев превращаются
Глава 21
Завышенные ожидания
Ричард Б. Стюарт
Ричард Б. Стюарт был в числе первых авторов, заинтересовавшихся темой исследования терапевтических неудач. В своей книге Trick or Treatment (Уловка или лечение) он рассматривал различные обстоятельства, часто влекущие за собой нежелательный результат терапии. Впрочем, наш собеседник не ограничился только этим и вдобавок к весомому вкладу в развитие отрасли создал себе имя в целом ряде различных направлений, развивая и совершенствуя свои предыдущие наработки.
Стюарт начинал свою карьеру с психоанализа по Гарри Салливану, [5] однако еще на этапе учебы осознал, что это течение содержит сразу два существенных недостатка. Во-первых, последователи Салливановской школы уделяли слишком значительное внимание психопатологии и в итоге упускали из виду многие аспекты адаптивных функций. Во-вторых, путаница с рабочим определением ключевых аналитических терминов делала практически невозможной объективную оценку исходов терапии. Так что, переехав из Нью-Йорка и поступив на докторскую программу в Мичиганский университет, Ричард Стюарт всерьез увлекся недавно зародившимся перспективным направлением поведенческой терапии.
5
Гарри Стек Салливан (1892–1949) — американский психолог и психиатр, представитель неофрейдизма, основатель интерперсонального психоанализа, в основу которого он заложил три принципа, заимствованные из биологии: принцип коммунального (общественного) существования, принцип функциональной активности и принцип организации. — Примеч. ред.
Свои познания в сфере теории социального научения он впервые применил в работе с несовершеннолетними правонарушителями, их семьями и педагогами в стремлении обеспечить эффективную социализацию неблагополучных представителей подрастающего поколения, которые в противном случае имели все шансы окончить свои дни в тюрьме. Следующим этапом карьерного пути Ричарда стало увлечение семейной терапией и разработка целого ряда протоколов для работы с семьями и парами. Его труды на этом поприще в итоге вылились в написание классического трактата под названием Helping Couples Change (Как помочь паре измениться), посвященного поведенческой терапии брака, — трактата, который впоследствии превратился в главную настольную книгу специалистов, предпочитающих применять в работе с парами технику четко сформулированных “домашних заданий”. Более того, некоторые приемы и методы, описанные в этом пособии, стойко держатся в арсенале едва ли не каждого психотерапевта.
Дальше Стюарт переключился на тему лечения ожирения с применением как традиционных поведенческих методов, так и собственных авторских методик. Его книги Slim Chance in a Fat World (Хрупкая надежда в мире полноты), Act Thin, Stay Thin (Быть худым, действовать как худой) и Weight, Sex, and Marriage (Брак, секс и лишний вес) познакомили профессиональных и рядовых читателей с интегрированным подходом Стюарта к проблеме переедания и его взглядами на скрытый смысл подобного поведения.
Наконец, Ричард Стюарт не оставил без внимания несколько других важных клинических направлений. Так, наш собеседник также прославился как автор или один из авторов таких работ, как Adherence, Compliance, and Generalization in Behavioral Medicine (Приверженность, уступчивость и генерализация в поведенческой терапии), Second Marriage (Второй брак) и Violent Behavior: Social Learning Approaches to Prediction, Management, and Treatment (Агрессивное поведение: социальное научение, подходы к прогнозированию, управлению и лечению). Последняя книга была написана Ричардом под впечатлением от его нынешней практики, где он преимущественно работает с парами из группы повышенного риска, которые оказались пойманными в порочный круг эмоционального и физического насилия.