Терпеливая история
Шрифт:
Похороны готовила правительственная комиссия. Однако наследник категорически потребовал соблюдения всех старых традиций. По ним не полагалось никакой гражданской панихиды. Прощание должно произойти лишь во время отпевания. Это означало, что съехавшиеся со всего света делегации, включавшие и богохульников, и атеистов, и иноверцев, неизбежно осквернят своим присутствием православную святыню.
С предшественником почившего всё обстояло куда проще. Но с тех пор минуло почти шесть десятилетий, и мир, такой маленький и патриархальный, расширился и изменился до неузнаваемости. Дело не в том, что тогда не летали самолёты (человечество ещё не додумалось до подобного
Чуден стал мир. Чуден и небезопасен. А с уходом из жизни последнего правителя, умевшего держать его даже в слабеющих руках, всё может полететь вверх тормашками. Вот почему потянулись к остывшему телу все, имевшие на то хотя бы малейшее право. Ведь важно как можно лучше понять, к какому человеку переходят бразды правления: такому же сильному и разумному или не способному исполнять доставшуюся ему партию первой скрипки в мировом оркестре.
Впрочем, мало кто из гостей сомневался, что уходит в вечность не только тот, кто собрал их вместе, но и сложившийся десятилетиями порядок. Дело даже не в личности преемника. Будь он и семи пядей во лбу – где ему было успеть набраться и сотой доли опыта предшественника! Титул, который он наследовал, не мог больше иметь в сильно изменившемся мире прежнего значения. Новопреставленный лишь донашивал надетый в юности мундир. Ещё одного такого уже не сшить никогда.
Делегации всё прибывали и прибывали. Правительство, бросив прочие дела, превратилось во вселенский протокольный отдел.
– Я что, портье, что ли? – кричал председатель совета министров по телефону министру иностранных дел, выслушивая очередную просьбу предоставить приличествующие апартаменты во временную резиденцию какой-либо особо важной мировой персоне, явившейся не просто без приглашения, но и без предварительного оповещения.
Всё началось с этой английской парочки. И молодая королева с супругом, и старый премьер погрузились в один самолёт и свалились как снег на голову. Не селить же их под одной крышей!
Дурной пример заразителен. Отовсюду, где ещё оставались венценосцы, приехали и номинальный и фактический руководители. Даже из Японии, с которой вроде бы ещё и мир толком не заключён.
Также парами сочли возможным явиться и республиканские лидеры Индии и Турции. Слава Богу, в Новом Свете не позволяли себе роскошь иметь разных персон во главе государства и правительства.
Недавний опыт похорон Георга Шестого здесь явно не годился: проститься с английским монархом собралось гораздо меньше делегаций.
Последним добрался проигнорировавший воздушный способ передвижения сорокалетний вождь северных корейцев Ким Ир Сен. Явный изгой сонма властелинов мира решил воспользоваться удобным случаем, чтобы оказаться в обществе тех, кто при других обстоятельствах ни за что не позволил бы ему красоваться рядом с собой на одном фотоснимке. Его режим вёл войну со своими южными братьями при мощной поддержке обезумевшего Китая и протестах остальных стран. Ким был бы и рад пойти на мировую, но, находясь в полной изоляции, не знал, как это сделать. Вот почему он так обрадовался возможности съездить к своим великим соседям, даже по такому печальному поводу.
Не хватало только римского папы. Впрочем, и его появление
Покидая сей бренный мир, государь император Александр Александрович имел полную власть над громадной империей. Положив в первый же день правления под сукно планы своего несчастного родителя относительно парламентского устройства державы, молодой монарх вознамерился укрепить исконное русское самодержавие. В чём и преуспел. Он ни разу ни по какому поводу не созывал выборных и, казалось, раз и навсегда отучил общество от пагубной тяги к представительным учреждениям.
Сыну его, Николаю Александровичу, удалось безмятежно и полноценно поцарствовать целых десять лет. Но наступивший двадцатый век требовал уступок желанию всех и каждого приобщиться к власти. Хотя бы не самому, а через своего, а не Божьего избранника.
И всё-таки после позорного девятьсот пятого года, после уступок мятежникам и краснобаям Николай Второй сумел остаться самодержцем. Цензовые с вожделением делили казну, принимали малозначащие законы, однако политику государства определяли не они. Государь сам вёл дипломатию, сам назначал министров и губернаторов, сам втянул страну в мировую войну.
А потом наступил тот ужасный семнадцатый год, когда всё повисло на волоске.
Глава вторая
В феврале Николай отправился в Ставку один, без наследника, расхворавшегося не на шутку перед самым отъездом.
Уже одно это – повод для непроходящей тревоги, а тут ещё недобрые телеграммы о положении в Петрограде.
Оказывается, в день его приезда в Могилёв столицу охватили волнения. Началось с простой бабьей паники. Кто-то пустил слух, что скоро начнутся перебои с доставкой муки и для продажи хлеба населению введут карточки, как на сахар, поэтому нужно быстрее скупать буханки и сушить сухари.
Смели всё под чистую уже к полудню, а дальше – погромы булочных, потом других лавок, заодно почему-то трамваев и забастовки на заводах. Толпа вышла на Невский, несла красные флаги, орала: «Хлеба! Хлеба!» Конечно, всех разогнали, но до этого бунтовщики успели ранить полицмейстера и убить пристава.
Случилось это в четверг, однако государю стало известно только в субботу. Сначала тревожно телеграфировала императрица, потом в успокоительном тоне министры: военный и внутренних дел.
Но как тут успокоишься, когда даже на таком расстоянии ощущается дыхание за спиной у возмутителей спокойствия Государственной Думы. Слухи, что она готовит переворот, поползли ещё в середине февраля, когда депутаты возобновили свои занятия. Тяжёлое предчувствие вынудило оставить председателю совета министров указ о новом перерыве в работе народных представителей. Теперь придётся ему напомнить: надо только дату на документе проставить и дать ему ход.
В понедельник князь Голицын сообщил о роспуске Думы до апреля. Не успело отлечь от сердца – новая телеграмма из столицы. От командующего округом: положение угрожающее, нужно немедленно прислать надёжные войска.
Откуда же их взять? Выход один – снимать с фронта.
Не позор ли это для воюющей страны: ослаблять отпор врагу из-за собственных негодяев в тылу! Хорошо, весенняя кампания ещё не началась.
И следом – от председателя Думы. Тон – возмутительный для камергера. Содержание – ни в какие ворота не лезет: думские занятия немедленно возобновить и создать новое правительство, ответственное перед выборными от народа. Иначе – полный крах и падение династии.