Терпение дьявола
Шрифт:
– Я так понимаю, мы сейчас в подземельях Припяти. Не знаю, что и для чего здесь понаделано, но нехороших слухов про эти подземелья ходит вагон и маленькая тележка. – Сапсан встал и оценил ощущения в щиколотке. Немеет, но почти не болит. – Надо выход искать, а где – не представляю. Пока с дружбаном твоим наперегонки бегал, с пути сбился. Тут переходов столько, что они, наверное, под всем городом тянутся. И все одинаковые. Готов?
– Готов, готов. – Колода, кряхтя, поднялся. – Как бы не встретился еще кто-нибудь.
– Здесь вряд ли, подземные кровоглоты отшельниками живут.
– Вот и вспоминай.
– Вот и поднимайся.
Три развилки Сапсан миновал уверенно. А дальше началась путаница. Четвертый переход смутно напоминал, что теперь надо податься влево. Или вправо?
Сталкер осмотрел голые стены, стараясь отыскать детали, которые могли отложиться в памяти во время следования за кровоглотом. Ничего. Все галереи выглядели так, будто их делали под копирку. Заметив его замешательство, Колода спросил:
– Заплутал?
Сапсан почесал затылок.
– Сейчас вернемся обратно и начнем обход сначала. Будем отмечать каждый проход вот таким макаром. – Он вытащил нож и сделал на штукатурке большую зарубку. – Это чуть больше времени займет, но зато будем знать наверняка, где были, а где нет. Я успел его ранить и сначала по следам крови шел. До них доберемся, и считай, что уже наверху. Других предложений у меня нет.
– Погоди, – ответил Колода. – Люди, которые это все строили, как они ориентировались? Планы эвакуации, схемы какие-то должны быть.
– Ты их видишь? Я – нет. Их вообще могли нарочно снять. Для безопасности, например. Тем более, тут держали кого-то. Видишь? – Сапсан открыл одну из тянущихся вдоль галереи дверей. – Знакомая обстановочка?
– Знакомая. – Колода осмотрел камеру. – Только здесь не силком держали.
– С чего ты взял?
– Кормушки в двери нет и отсекателя. Значит, кормили, просто открывая дверь или в общей столовке. Волчка – ну глазка, то есть, – тоже нет. Значит, и смотреть, что внутри происходит, никому не нужно было. Шконок только две – не тесно. Выключатель на стене, дальняк огорожен. Да много всего. Короче, не тюремная хата. Вольная. И заброшена давненько.
– Понятно, что ничего не понятно. – Сапсан поморщился, переступив с больной ноги на здоровую. – Но, кто бы тут ни сидел, нам это ничего не дает.
– Может быть, – задумчиво протянул вор. – А может, и наоборот… Куда сейчас?
– Обратно.
Вернувшись к той галерее, где кровоглот бросил Колоду, Сапсан сделал на правом проходе ближайшей развилки первую зарубку. Пройдя вместе с зэком несколько метров до следующего тройника, он увидел, что здесь правый проход оканчивается деревянной дверью с темной табличкой. Тусклый свет не давал возможности прочитать надпись на ней, поэтому сталкер, немного помедлив, направился к двери, походя чиркнув острием ножа по синей штукатурке. Как-никак, а табличка – это обозначение. Надо проверить.
Когда они подошли к двери, Колода усмехнулся.
– Я же говорил. Столовая. – Подслеповато прищурившись, он всмотрелся в поблекшую золотистую надпись на бордовом фоне. – Номер два. Проверим?
Вместо ответа Сапсан нажал
– Видел? – переводя дух, спросил он отшатнувшегося Колоду.
Не спуская глаз с двери, зэк кивнул.
– Еще раз глянем?
Колода кивнул снова.
Открывая дверь во второй раз, Сапсан, уже совладав с некоторым шоком от увиденного, теперь лишь придержал дыхание, чтобы постепенно адаптировать обонятельные рецепторы к пропитанному застарелым смрадом воздуху.
Столовая была в прямом смысле забита трупами. На полу, вдоль стен, на сдвинутых и опрокинутых обеденных столах – повсюду лежали десятки человеческих тел.
В свете фонарика Сапсан разглядел несколько черно-красных костюмов «Приоритета», а по соседству – камуфляжи с армейскими и «вольновскими» нашивками. Но все-таки большинство мертвецов было когда-то свободными сталкерами. Печальный, но вполне закономерный факт. Группировки или солдаты стараются не появляться без хорошей поддержки там, куда, даже вопреки здравому смыслу, залезет брат-сталкер. Например, такой, как Сапсан.
Стараясь не наступать на застывшие в разных позах тела, они прошли вперед и остановились у одной из четырех толстых колонн в центре столовой. Сапсан зашарил лучом фонаря по просторному помещению.
Плакаты на правой стене, гласящие о пользе мытья рук перед едой и необходимости самостоятельной уборки столов, остались, разумеется, еще с советского времени. Стена напротив покрыта какой-то бессюжетной мозаикой, а слева находится длинное окно раздачи, за которым видны очертания кухонных агрегатов, озаряемые снизу голубоватыми всполохами – «сварка» веселится. Чуть дальше, сбоку от раздачи, три двери. Те, на которых нарисованы общеизвестные фигурки мальчика и девочки, интереса не представляют. А вот за надписью «Служебный вход» вполне может находиться что-то нужное.
– Его работа? – оглядываясь и прикрывая нос рукавом фуфайки, спросил Колода.
– Угу. – Сапсан посветил на перекошенное лицо одного из покойников в военной экипировке. – Видишь ряды мелких ранок? Мы их называем «поцелуй кровоглота». У него в каждой присоске на щупальцах есть тонкий шип, как в шприце. Кожу прокалывает и пьет.
– Это какие же у него насосы, чтоб так выкачивать? – Колода с сомнением качнул головой. – Досуха ведь, как паук муху.
– Я весь механизм не знаю. Когда в следующий раз кровоглота увидишь, поинтересуйся. Сейчас пошли в кабинетах пошарим. Хотя погоди.
Сапсан посветил на пол. Труп в Зоне – не только труп. Это еще и оружие, и патроны, и аптечка.
Несколько минут он переходил от мертвеца к мертвецу. Магазинов для «лерки» нашлось всего два, зато рожков для «калаша» разной степени заполненности больше десятка. Но вот с самими автоматами беда. Стволы погнуты, рукоятки и приклады отбиты, крышкам ствольных коробок и затворам вообще вечная память – это явно кровоглот, зануда старательная, праведный гнев на стреляющих палках вымещал. А может, просто пацифизмом страдал. Тьфу-тьфу!