Территория души.
Шрифт:
— Почему у вас телефон все время занят? — прямо с порога резко начал Костя. — Где Олег?
— Спит, — растерянно ответила Анна. Она ждала возвращения Крылова, но никак не думала, что вместо приветствия его первые слова будут наполнены таким раздражением.
— Нам нужно домой. Где он? Висите на телефоне часами, не дозвониться. Почему утром мне не позвонили?
Анна глубоко вздохнула, пряча обиду, но, взяв себя в руки, несмотря на присутствие Хорина, спокойно ответила:
— Не орите. Вы не в офисе и не у себя дома. Дети давно спят, и лучше Олега не будить. По телефону я разговаривала
Медленно остывая, Крылов ничего не ответил. Удивленный ее отпором Косте, Виктор тоже не нашелся, что сказать.
Анна демонстративно сняла трубку и набрала номер.
— Иван Антонович? — совсем другим, мягким голосом спросила она. — Да, снова Анна. Константин Петрович вернулся и хотел бы с вами поговорить.
Даже не взглянув на Костю, она передала ему телефонную трубку и направилась в кухню. Не включая света, Анна нервной рукой нашла на подоконнике пачку сигарет и закурила, приоткрыв форточку. От обиды и несправедливости хотелось заплакать.
Пытаясь справиться с собой, она не заметила, как на кухню зашел Виктор.
— Не обижайтесь на него, — попросил он. — Саша ему больше чем мать.
— Хорошо, что есть хоть один человек, кого он ценит, — ответила Анна, глядя в окно. — Почему он такой?
— Работы выше крыши, бесконечные командировки, все на нем держится. На самом деле его любят в офисе, поработаете — убедитесь, — Виктор сделал паузу. — У нас на фирме три года назад водитель разбился. Торопился домой, ночью возвращался, уснул и прямо в столб. А у него дочка только в институт на платное поступила, жена болеет, астматик. Так вот, он без лишних слов взял на себя все: и институт, и санатории, и лекарства всякие. Многие даже не догадываются, что он для этой семьи делает. Костя справедлив, хотя порой и бывает вспыльчив.
— Все равно, боюсь, долго я у вас не проработаю, — выслушав его слова, она вмяла сигарету в пепельницу. — Я тоже не больно терпеливая.
— Это я сегодня понял, — улыбнулся Виктор.
Не включая света, они молча смотрели на фонари, освещавшие школьный стадион.
— Уговорите его Олега не будить, — немного успокоившись, нарушила молчание Анна. — Мальчику завтра в сад. Не выспится, почти час ночи.
— Попробую. Только если Костя что-нибудь задумал, отговорить трудно, — покачал головой Виктор.
— А что это вы в темноте? — неожиданно за спиной раздался голос Крылова, пытавшегося найти на стене выключатель. Не проронив ни слова, Анна зажгла свет и, быстро проскользнув мимо мужчин, закрылась в ванной.
— Ну что там? — спросил Виктор.
— Договорился, завтра меня к ней пропустят. — Костя, оглядевшись по сторонам, тоже достал сигарету из пачки.
— И чего шумел? Как с цепи сорвался, — укоризненно сказал Хорин.
— Врач сказал, что если бы Анна вовремя
— Он знает, что говорит, — согласился Виктор. — Я сегодня справки наводил. Один из лучших кардиологов, делает сложнейшие операции. Сомневаюсь, что мы смогли бы найти лучшего специалиста. Откуда она его знает?
— Он мне сам только что рассказал, что учился вместе с ее родителями, наблюдал бабушку. А потом на три года Анна просто выпала из его поля зрения. Даже обижался слегка, что, если бы не этот случай, вряд ли бы она ему позвонила. А вообще, этому доктору еще и психотерапевтом можно работать. — И с сожалением добавил: — Зря, конечно, я на нее «наехал».
Костя замолчал.
— Ладно, я поеду, а ты сам тут решай, как тебе теперь быть и что говорить. Об одном прошу: Олега не трогай. Анна права: пусть выспится. Он со сна все равно ничего не поймет, уж я-то знаю. У меня как-никак трое, — попросил Хорин.
— Хорошо.
— Анна, спокойной ночи, — Виктор постучал в дверь ванной и пошел к выходу.
Закрыв за ним дверь. Костя вернулся на кухню. Затем, оглядевшись по сторонам, включил чайник. Анна не выходила. Подойдя к двери ванной. Костя прислушался. Кроме шума льющейся воды никаких других звуков не было слышно.
— Анна, — негромко позвал Крылов. — Анна, у вас все в порядке?
Ему никто не ответил.
— Если вы мне сейчас не откроете, — повысил он голос, начиная волноваться, — я сломаю дверь.
Щелкнул запор, дверь открылась. В голубом банном халате вышла Анна.
— Не надо ничего ломать. Чинить потом некому, — сказала она, с трудом разойдясь с ним в узком коридоре, и зашла на кухню.
В полной тишине они простояли несколько минут, пока Костя не вытянул из-под стола табурет и, усевшись на него, первым не начал разговор:
— Ну, виноват. Сам не знаю, что на меня нашло.
— А я знаю, — повернулась к нему лицом Анна. — Вы на себя были злы, а на мне сорвались. На себя ведь не накричишь. На Виктора тоже неудобно. Остается тот, кто слабее.
Костя, начавший привыкать к ее прямым высказываниям, задумался.
— Наверно, ты права, — устало согласился он, перейдя на «ты».
— Чай будете? — предложила Анна, обнаружив, что кто-то включил чайник.
— Буду. И есть хочу.
Анна молча заварила чай, затем что-то положила из кастрюлек на тарелку и сунула ее в микроволновку.
— А ты? — спросил Костя.
— Чтоб потом морить себя голодом?
— Прости, забыл о всех ваших женских диетах.
— Лучше на часы посмотрите, — усмехнулась Аня. Она нарезала хлеб, достала из печки тарелку и поставила перед Костей.
— Я пойду на детей посмотрю.
Когда Аня вернулась на кухню, Крылов, проглотив ужин, допивал чай и почти засыпал.
— Знаете что, ложитесь спать с Олегом, а я с Катей, — предложила Анна.
Костя замер на какое-то время с чашкой в руках и неожиданно даже для самого себя согласился. Только сейчас, поев и расслабившись, он почувствовал, что безмерно устал. Да и возвращаться одному в пустую квартиру совершенно не хотелось.