Территория нелюбви
Шрифт:
Восьмого марта Алекс упорхнула из дома рано утром и до девятого никто из нас её не видел. Началась коллективная истерика. Мама вдруг вспомнила, что она мама — залилась горькими материнскими слезами и призвала на поиски Павлика: «Умоляю, найди мою дочь! Иначе… (ну, это было лишнее) я не переживу!» Вадик трясущимися руками обзванивал знакомых, потом больницы, потом морги… Стешка, испуганная и молчаливая, до глубокой ночи стояла у окна, тихо нашёптывая то ли молитвы, то ли обеты…
Я ждала Алекс, стоя на балконе, тупо звонила на отключённый телефон и очень надеялась на благоразумие сестры. Её мобильник
Алекс нашлась сама спустя сутки. Вадик так и прождал её на улице всю ночь и даже меня прогнал. Стоя на балконе, я видела, как в девять утра у подъезда притормозила машина и из неё вывалилась моя сестра. Алекс никогда не пользовалась ярким макияжем, но в то утро даже с четвёртого этажа я сумела разглядеть размазанную вокруг её рта алую помаду.
«О! Познакомься, любимый, это мой муж!» — громко сообщила она водителю, кивнув на примёрзшего к лавочке Вадика.
«Вот сука!» — подумала я.
«Вот сука!» — наверное, подумал водитель и так стартанул с места, что не успевшую отскочить Алекс отбросило на метр в сторону и приземлило искательницей приключений прямо в грязь.
Вадик встал с лавочки, обошёл супругу по широкой дуге и молча потопал прочь. В тот же день он письменно подтвердил своё согласие на развод.
Стешка плакала вслед улетающему Вадику, Рябинин в беспомощной ярости сжимал кулаки, а мама, пользуясь случаем, сжимала Рябинина. Алекс не провожала мужа. А мне было больно за Вадьку… и за сестру. За них обоих.
12.2
Мой взгляд скользит по чужим балконам и останавливается на четвёртом этаже, где на облагороженном белым сайдингом ограждении несёт караул мой верный пернатый друг.
— Айка, здор-рово! — приветствует меня ворон и стремительно пикирует вниз.
— Ну что, Ричи, проведаем наше гнёздышко? — я возвращаюсь за руль.
Ричард уже привык и знает, что гнёздышко — это место, куда мы с ним каждое утро совершаем пробежку-перелёт. А потом непременно заезжаем вечером, чтобы проверить работу, да и просто к стеночке прислониться, лесом подышать. Бежать в это время я уже просто не в состоянии.
— Погнали, Ричи?
— Погнали! — даёт добро ворон и взбирается на спинку соседнего сиденья, добивая своими страшными когтями обивку.
— Ты сегодня никого не обижал? — спрашиваю, покосившись на его длинный опасный клюв. Но ожидаемо слышу неприличный посыл в свой адрес, и грожу ему пальцем. — Не смей хамить мне, птица!
Я всегда знала, что Ричард опасен, и, даже видя его лояльное отношение к Стеф, не обольщалась и предупреждала сестрёнку, чтобы та была осторожной и не досаждала своенравному ворону. Но Стефания, уверовав в их с Ричи взаимную любовь, расслабилась и получила-таки мощным клювом по своему хрупкому плечику. За что? Правды теперь не узнаешь. Стешка уверяет, что сама виновата — якобы она замахнулась на Ричарда, да ещё и обругала его.
Было бы смешно, если бы не было так опасно. Мама верещала, как дурная сирена, что Ричи необходимо усыпить, а меня посадить в тюрьму, а потом позвонила Рябинину и долго орала в трубку: «Павлик, какой ужас! Что делать, как теперь жить?! Мне домой возвращаться страшно! Эта тварь чуть не убила Степашку!..»
И подумать только — спасатель Павлик примчался быстрее скорой и, сграбастав Стешку, отпёр её к знакомому чудо-доктору. К счастью, кость оказалась не задета, но повреждены сухожилия.
Как же я тогда испугалась за Стефанию! Но ради Ричарда была готова даже жить в машине, но не позволила бы учинить над ним расправу. Однако Рябинин и здесь разрулил — собрал наш женский коллектив и грозно заявил, что ворон опасен только на своей территории, потому что чувствует себя хозяином в моей комнате и на балконе. Хотите, мол, сохранить здоровье — не суйтесь в логово зверя. А взглянув на меня, добавил: «Ну и Айку не обижайте, иначе этому зверю и границы станут нипочём».
Алекс фыркнула, но от комментариев воздержалась, правда, и осторожнее с Ричи не стала. Кажется, эту рыжую бестию теперь ничем не проймёшь. Зато взъерепенилась мама — как так, что за бред — она не чувствует себя хозяйкой в собственном доме! Но Алекс очень грубо ей напомнила, где её место, и мама быстро завяла. С Алекс даже Рябинин больше не связывается.
А Стешка поразила — дрожала, стискивая зубы, но даже слезинки не проронила из-за своей травмы и только лепетала, что Ричи ни в чём не виноват и нельзя его наказывать. Удивительная она девочка — рыдает над мультиком, где одинокий мамонтёнок плывёт на льдине, но отважно терпит болезненную глубокую рану и стойко сражается за свободу ворона.
От самого виновника я, конечно, никакого вразумительного ответа не добилась, но в очередной раз признала — мой клювастый друг — страшный зверь. И очень похож на меня… жизненной позицией — пусть хоть всех поубивает, лишь бы выжили свои. А из своих у Ричарда только я.
12.3
Задерживаться в доме надолго я не планировала. Ребята из рабочей бригады попались на редкость ответственные и аккуратные. Опять же, спасибо Рябинину — он организовал. Как друг семьи. А уж ребята мне и крутую сантехнику за бесценок подогнали, и двери, и паркетную доску почти задаром! У них же типа параллельный богатый объект и там этого добра, как гуталина, — вот и шлют кому попало. А я такая хорошая девочка — чего ж не помочь?! И я верила! Изо всех сил верила — с большими глазами, счастливой улыбкой и бесконечными огромными спасибами.
Нет, был, конечно, вариант — всё проверить, вывести доброго дядю Пашу на чистую воду и гордо отказаться… И увязнуть в этой стройке до пенсии. До моей. Впрочем, раньше я так и рассчитывала — организовать нам с Бабаней маленький уголочек для жилья и строить потихонечку — по доходам. Но даже сейчас, с учётом щедрого спонсорства, денег эта стройка сжирает куда больше, чем я успеваю заработать. А работаю я, как вечный двигатель. Правда, теперь — тьфу-тьфу-тьфу — я надеюсь к концу лета уже вселиться в свой дворец. Как раз к своему совершеннолетию. Вот это подарок я себе забабахаю!.. А что — дворец и есть!