Терять или находить
Шрифт:
Воспитательница ругается, укладывает нас спать, но только она выходит, Мишка говорит:
– А давайте подушками кидаться?!
И мы затеваем такую свалку, что вся спальня на ногах, и все орут дикими голосами. Лидия Максимовна приходит в третий раз. Теперь уже она сидит с нами, пока все не уснут. Я делаю вид, что сплю, но едва она отворачивается, корчу рожи. Видя это, Женя и Костик тихо хихикают, а потом Костя и вовсе начинает смеяться в голос. Но делает он это с закрытыми глазами, и нельзя понять, спит он или издевается.
Звонок – значит закончился тихий час. Все вскакивают,
Из уроков только русский и литература. Я быстро складываю учебники и тяну руку.
– Лидия Максимовна, я сделал все уроки, можно пойти по классам узнать, на сколько человек накрывать?
Она, конечно, догадывается, куда я собрался, но все равно отпускает, ведь я дежурный, и я бегу в другой класс, к строгой Елене Вячеславовне.
– У нас накрывать на пятерых, – говорит она и, видя, что не ухожу, спрашивает. – Ну, что еще?
– А мне одному трудно.
И Елена Вячеславовна идет навстречу, хотя прекрасно знает, что я хитрю.
– Ладно, бери своего Женю, но чтобы все уроки были сделаны!
Слова доносятся вслед, потому что я и Женек уже уносимся прочь. Мы тратим всего несколько минут, обегая классы и топоча, как сумасшедшие, а потом разговариваем о девчонках.
– Я решил завтра на танцах Настю пригласить, – говорю я. – А ты меня поддержишь: если она откажется, скажи, что так нельзя, и раз пригласили, надо идти.
– Без проблем, – соглашается Женек. – Только ты Маринке завтра скажи, пусть после уроков задержится. Я поговорить хочу.
– А о чем?
– Спросить, что она любит и какие пацаны ей нравятся, – краснеет Женька .
На уроке я смотрю на Настю и думаю, какая она все-таки классная. Та замечает, пересаживается, чтобы ее не было видно, и мне приходится двигаться в сторону – пока меня и еще пару мальчишек не отправляют в столовую расставлять стулья и ждать девчонок, чтобы они накрыли на стол. Те приходят позже, берут с раздачи хлеб и кашу, расставляют по столам. За дверью постепенно собирается толпа. Все ждут, когда я выйду и крикну долгожданное: «На ужин!» И вот, когда все уже накрыто, я выхожу и говорю, что еще рано, закрываю дверь, зову Женьку, мы быстро поднимаемся по лестнице и летим по коридорам, созывая остальных. Школа похожа на рыбу, которая почти задохнулась, но ее отпустили в воду, и она рванулась прочь. Десятки ног бегут вниз.
– Ужин, ужин, ужин! – кричат мальчики, и до тех, столпившихся внизу, начинает доходить, что я их надул.
Все злятся, ругаются, пока не появляется Нина Константиновна. Она может и ложкой по лбу дать, и за дверь выставить, поэтому приходится вести себя тихо. Только самые отчаянные возмущаются, что мало налито и что не хватило хлеба.
После ужина все бегут гулять, а мы сначала убираем тарелки, оттираем столы и расставляем стулья. И только после этого спешим на улицу. В нас с Женькой летят снежки, мы тоже начинаем лепить комки в ответ. С первой попытки сбиваю шапку с
В раздевалке Женек все нахваливает Маринку, говорит, какая она красивая, и я обещаю ему помочь завтра на танцах. А в спальне он вспоминает, как держал в руках настоящий «Макаров»: его отец военный, и Женька хочет стать таким же. Когда Женька засыпает, я долго смотрю в окно на темное небо и страшно волнуюсь перед завтрашним днем: а вдруг Настя обидится и не будет со мной разговаривать?! Но звезды успокаивают: не бойся, все получится. И я засыпаю.
***
Утром нас будит воспитательница – нужно накрывать на столы. Мы убираем кровати, умываемся. В столовой я ношу сладкий чай, Мишка – тарелки с кашей, а Андрей – вилки и ложки.
– Завтракать! – кричу я.
Сначала столовая наполняется шумом, но потом становится тихо, и слышно лишь, как ложки стучат о тарелки.
На математике Людмила Анатольевна вызываем меня к доске. Я решаю задачку на четверку и довольный сажусь на место – теперь можно отвлечься от урока и писать записки девчонкам. «Пойдешь на диску?» – пишу Насте. «Конечно!» – получаю в ответ.
Все идет как по маслу. На перемене пытаюсь найти Женьку, но тут звенит звонок на урок, и мы встречаемся только перед полдником.
– Женька, она пойдет! – кричу, хватая друга за руку.
Но Женек на удивление задумчивый и тихий. Спрашиваю, что случилось.
– Маринка сказала, что я скучный.
– Ладно, не бойся, все устроим.
Бегу опять ищу Марину.
Подойти к ней удается только на следующей перемене.
– Ты чего Женю обидела?
– А я его не обижала, – отвечает Маринка. – Я с ним хотела погулять после четвертого урока, а он стесняется, вот я и сказала, что он скучный.
– Сейчас я с ним поговорю.
Мчусь к другу и заявляю, чтобы он после четвертого урока подошел к классу и позвал Маринку.
В обед на второе опять «солярка», мы не довольны и всё разговариваем с Женькой о Марине, Насте и о сегодняшнем дне. Во время тихого часа приходится вести себя тихо, чтобы воспитатели потом не прогнали нас с дискотеки. Только Олег начинает храпеть – сначала тихо, потом все на всю комнату. Все хихикают, и я лежу лицом в подушку, чтобы не расхохотаться. Воспитатель цыкает на нас, словно на цыплят.
По звонку мы вскакиваем с кроватей и мчимся в школу, ведь нам еще нужно сходить на уроки, в кружок к Сергеичу и на дискотеку. Давно такого не было: мы садимся за самоподготовку, даже не дождавшись звонка. Я сделал русский, литературу, географию, природоведенье и перешел к проклятой математике. Как назло, целых пять примеров и две задачи!
– Лидия Максимовна, эту задачу нельзя решить! – послышался голос Мишки.
Я взялся за примеры, полагаясь на устный счет, не тратя зря времени и бумаги, а вокруг слышны были стоны про несчастную нерешаемую задачу. А воспитательница только говорила: