Тессеракт
Шрифт:
Его рука застыла в нескольких сантиметрах от спины Розы, готовая поддержать, если ей опять станет плохо, но слишком застенчивая, чтобы преодолеть оставшееся расстояние. Другая рука держала цветок, который Роза сорвала, а потом уронила, когда, спотыкаясь, брела от берега к видневшимся неподалеку деревьям.
— Смотри, с цветком ничего не случилось. Можешь вдеть его обратно.
Роза посмотрела на землю и на свои руки в остатках того, что совсем недавно было ее завтраком.
— Не надо, ведь он для тебя. — Она была настолько
— Цветок для меня?
— Я носила его ради тебя.
— …Но зачем?
— Не знаю, — сказала Роза и покраснела. Лито смешался, не зная, что ответить.
— Мне нужно вытереть рот, — сказала Роза, подняв голову.
Футболка Лито была переброшена через левое плечо на манер полотенца, точно так же, как и вчера, когда она подошла взглянуть на рыбку-мутанта.
— Можно взять твою футболку? Я хочу вытереть рот. Не могу же я прийти в школу в таком виде.
Лито нахмурился. — Ну…
— Она чистая? — Да.
— Я потом прополощу ее в море.
— Нет, я сам прополощу.
— Ну так что?
Лито протянул ей футболку и одновременно сделал шаг в сторону, оказавшись у нее за спиной. То ли он хотел скрыться с ее глаз, то ли вежливо давал Розе возможность стереть следы рвоты в относительном одиночестве.
Она вполголоса поблагодарила его.
От футболки сильно пахло мылом. Должно быть, он постирал ее накануне вечером, что казалось странным, ведь это его рабочая одежда. Футболка была старой и потертой на вороте, но при этом сверкала белизной, как новая.
Роза вытерла рот и встряхнула футболку, чтобы вдохнуть поглубже и избавиться от запаха падали, а потом протянула ее Лито. Когда же она повернулась, футболка уже снова была у Лито на плече.
Роза на секунду задумалась и сказала:
— Давай я ее прополощу.
— Я и сам могу. Ты в школу опоздаешь.
— Нет.
— Ну тогда…
— Тогда я ее прополощу, — сказала Роза, приняв решение. — Мне нетрудно.
Лито вздрогнул, когда она сняла футболку с его плеча. Роза знала, что так и будет.
У него была только правая грудная мышца, а левая отсутствовала. Все ребра до самой ключицы были как на ладони. Вместо выпуклости зиял провал. Зато вся правая сторона груди и правое плечо были развиты непомерно, еще больше деформируя торс Лито.
— Хорошо, что тебя уже стошнило, — сказал Лито сквозь неудержимый приступ нервного смеха.
Роза медлила с ответом.
— Ты похож на плитку шоколада, — в конце концов сказала она. — На плитку, от которой кто-то откусил. Твои ребра напоминают следы от зубов.
Лито опустил глаза, потом поднял их на футболку и опять опустил.
— Ты стесняешься? Он молча кивнул.
— Тут нечего стесняться. — Роза мягко прикоснулась рукой к его плечу. — Быть плиткой шоколада — это совсем не плохо.
Песочный человек
Это совсем не плохо. То же самое Роза сказала Рафаэлю, когда он достаточно подрос и она смогла объяснить, что с ним произошло и почему. Совсем не плохо быть плиткой шоколада.
Но если бы она решилась сказать правду, то добавила бы: да, это неплохо, но жить с этим тяжело. Физический недостаток сделает его жизнь тяжелее, она могла бы сложиться легче, если бы этого не было. А еще она бы добавила, что «хорошо» или «неплохо» тут ни при чем, потому что самое главное — что тяжело.
— «Скорая помощь»!
— Да, — откликнулась Роза, хотя меньше всего на свете ей хотелось смотреть телевизор, да еще вместе с матерью. — Иду.
— Ты пропустила начало! Я уже не понимаю, что там происходит!
— Вначале они просто дают пересказ за прошлую неделю. Диктор объявляет: «Содержание предыдущих серий», — сказала Роза по-английски, — или что-то в этом духе.
— Нет, — Корасон помахала пальцем. — «Содержание предыдущих серий», — произнесла она тоже по-английски, — идет в начале. А потом показывают вступление к очередной серии. Видишь, титры уже прошли, значит, ты пропустила повтор и вступление.
— Ничего, я разберусь.
Лекарства, дозировки, отношения между врачами и медсестрами, вспыльчивые хирурги — все это было показано достаточно хорошо. Чувствовалось, что сценаристы неплохо поработали. Однако в сериале не хватало некоторых подробностей. Это касалось людей. Роза не столько следила за развитием сюжета, сколько пыталась увидеть знакомые жесты, лица с блуждающим взглядом и дрожащими от ужаса губами, но так и не увидела. Роза просто не могла поверить, что таких людей не было в отделении травматологии.
И еще показывали очень мало огнестрельных ранений, как будто в Чикаго вовсе не существовало гангстеров.
— А негритенок умрет? — спросила Корасон минут через десять.
Роза быстро поставила диагноз, основываясь как на медицинских показаниях, так и на развитии сюжета с участием мальчика на прошлой неделе. Сломанное ребро, возможно, прободение легкого, ангельское личико, отец-тиран, мать-алкоголичка, проходящая курс лечения. Мальчика лечит душка-доктор. Такой душка, что просто дальше некуда.
— Нет, не должен, если только не будет осложнения.
— В отделении травматологии все может случиться. Часто возникают осложнения. Даже в богатых американских больницах, оборудованных по последнему слову техники, дети часто умирают. Тут не может быть никаких гарантий. — Корасон поежилась. — Помню, однажды показали еще одного ребенка, девочку. У нее был СПИД. Представляешь?
Роза не стала напрягать воображение, потому что в этот момент зазвонил телефон.
— Я подойду, — сказала она и вскочила. — Возьму трубку на кухне.