Тётя без присмотра

Луганцева Татьяна

Таня взяла из его рук бутылку и разглядела, что это «Вдова Клико».

– Никогда не пила такого…

– Так теперь попробуйте… – улыбнулся он, поправляя темную прядь волос.

Татьяна сделала глоток, пена, пузырьки ударили в нос, она чихнула.

Он засмеялся.

– На здоровье!

– Очень вкусное. – Она протянула ему бутылку.

– Рад, что нравится. Пей еще! – перешел мужчина на «ты».

Татьяна выпила еще и передала ему бутылку, слегка соприкоснувшись своими заледеневшими пальцами с его теплыми ладонями.

– Ты что, замерзла совсем? Промокла?

Может, поедем куда? Я такси вызову.

– Нет-нет!.. – закрутила головой Татьяна. – Мне домой надо.

Мужчина встал, снял с себя плащ и накинул на худенькие плечики Татьяны.

– Не согреет, но хоть от дождя.

– А вы? – совсем смутилась она, понимая, что он остался только в рубашке и брюках. И ворот, и манжеты были расстегнуты, на руке видны были дорогущие часы, на груди никаких цепей не наблюдалось.

– Не сахарный, не растаю. У меня четверть кровей с Кавказа, я горячий, – успокоил он ее, тоже отпивая шампанское. – Меня Михаил зовут.

– Татьяна, – ответила она, чувствуя себя в каком-то сюрреалистическом сне.

Она только что из одиночества, нищеты и холода оказалась с приятным человеком, ее окутало тепло и забота, она впервые попробовала очень вкусное шампанское. На ее душе было светло и умиротворенно. Это даже хорошо, что вырубился фонарь, и ничего не нарушало ее счастья, даже яркий свет.

Парк погружался мало что в темноту, еще и в какой-то туман. Только желтый свет из окон жилого дома пробивался лучиками сквозь эту пелену и листья кроны. Таня погрузилась в созерцание.

– О чем ты думаешь? – спросил Михаил.

– Интересно люди живут. В большом доме много клеточек, как в улье, и в каждом своя семья.

– Для экономии места, – усмехнулся Миша.

– В каждом домашнем очаге свет, – продолжила Таня. – Интересно, счастливы ли они там? Каждый в своем гнездышке? Свет лампы, тепло… О чем они сейчас думают?

Михаил внимательно посмотрел на нее.

– Ну, и мысли у тебя, мать! Я понимаю, почему ты тут сидишь одна под дождем. Ты – философствуешь! Угадал? Правда, в основном, философы мужчины.

– Я, конечно, плохо выгляжу и наверняка старше вас, но в матери вам не гожусь, это точно, – поджала губы Татьяна.

– Да ладно! Обиделась, что ли? Это же просто молодежный сленг! – сказал он.

– Я не заметила, что вы – молодежь, извините, – бросила Татьяна.

– Ладно! Один-один! – засмеялся Михаил. – Странные мысли.

– Какие есть. Мужчинам ой как удобно лежать на диване и думать о тщете всего сущего. Женщина не может себе этого позволить, нет у нее времени. Дети, магазины, работа, уборка, готовка, стирка… Где уже нам! – ответила Таня.

– Это ты верно подметила, что за каждым окошком скрывается и хорошее, и грустное. Но я точно могу сказать, что у тебя какие-то неприятности. Что за твоим окошком, Таня? – проникновенно спросил Михаил, и у Татьяны побежали мурашки по коже.

– А вы психолог?

– Нет, я архитектор. Михаил Амирович Ахба. Проектирую здания, создаю эти, как их называют, «человейники». Только я стараюсь, чтобы они хотя бы отличались друг от друга. Эксклюзивные «человейники», так сказать.

Ну, а ты? Расскажи мне о себе.

– Про личную жизнь? Нет… На то она и личная…

– А чем ты занимаешься?

– Я переводчица. Перевожу с английского и немецкого языков художественную литературу, документы, инструкции на лекарства, даже личные архивы. За всё берусь… – ответила Таня.

– Два языка в совершенстве? – хмыкнул Михаил.

– Я бы так не сказала. Это уж слишком. Но языки я знаю довольно прилично. Мне не стыдно за свою работу. После института решила усложнить себе жизнь, стала еще и китайский учить, но не дотянула. Что-то могу прочесть, но говорить так и не смогла. Сложновато для меня оказалось, – сказала Татьяна.

– А ты, видимо, из отличниц… Ты должна свою работу выполнять на все сто!

– Есть такое… А смысл тогда делать и предлагать свою продукцию, если не довела ее до совершенства?

– Я не такой. Я человек творческий, ко всему отношусь легко.

– Но выглядите вы сейчас не очень счастливым, – отметила Таня. – Вы сказали, что расстались с подругой… Почему?

– А почему люди расходятся? Не сложилось у нас. Я всегда считал, что не создан для семейной жизни. Еще у меня вечные командировки. Ну, а когда тебе уже под сорок, ты после большого количества женщин вдруг встречаешь очередное чудо на длинных ножках, и хочешь наконец остановиться. Исполняешь все капризы, балуешь, на руках носишь. Думаешь: вот она единственная, на всю жизнь. Длились наши отношения два года, и когда я сказал, что на этот раз командировка не в Нью-Йорк, не в Амстердам и не в Париж, и даже не в Вену, а в Москву, мне было предъявлен почему-то ультиматум: или я, или Москва. Дело в том, что я уже дал согласие на этот проект и не мог подвести коллег. Командировка на полгода. Лиза, а мою подругу звали Лизой, почему-то приняла в штыки мое решение. Пришлось выбирать.

Татьяна внимательно слушала, изредка отпивая шампанское.

– Это не повод для расставания, но и даже для ссоры. Вы не отчаивайтесь, ваша девушка всё обдумает и приедет к вам. Вы обязательно помиритесь.

– Ты не знаешь мою Лизу.

– Купите ей подарки, и всё будет хорошо, – не сдавалась Таня.

Сама она вдруг увидела себя шагающей по торговому комплексу и разглядывающей красивую одежду на манекенах. Михаил как бы шел за ней и нес пакеты и коробки с покупками. А Таня смотрела на проходящих мимо женщин и мысленно спрашивала каждую: «Ну, что? Съела? Видела, какой мужчина идет рядом со мной?» От сладких грёз ее оторвал Михаил. Он притронулся к ее плечу.

– Что с тобой?

Таня дёрнулась и очнулась. Она сидела, уткнувшись в сильное плечо под тонкой и мокрой материей шелковой рубашки.

– О господи! Я что, заснула, что ли? – испугалась она.

– Я смотрю, ты что-то притихла.

– Так неудобно!.. Это на меня так шампанское подействовало. Я словно уплыла…

– Ты, наверное, устала?

– Да. Что-то голова кружится. – Татьяна встала.

– Я провожу, – вызвался Михаил.

– Нет-нет, спасибо. Не нужно.

– Поздно уже, и ты выпила. Я обязан проводить.