The madness (Безумие) (дилогия)
Шрифт:
Всегда есть свои и чужие — это непреложная истина. А задача человека в любой момент времени — уметь определить эту истину.
И нет, свои — не обязательно русские, а чужие — американцы, например. Или свои американцы и чужие арабы. Когда-то одни американцы сломали всю мою жизнь, а потом другой американец помог. Не за что-то, а просто так.
Нет такого народа, который состоит исключительно из хороших людей. Обратное — тоже верно.
Да, я всё ещё, даже спустя годы, чувствуя себя в Штатах, как инопланетянин. И нормальный русский человек лично мне будет всегда ближе. Но только нормальный. Не уличный беспредельщик, наглый офисный клерк или заворовавшийся депутат, а нормальный.
Русский — это ведь не индульгенция на все случаи жизни.— Садж, на четвёртом канале, — внезапно произнёс Юрай, меланхолично прислушивающийся к сканеру, который автоматически прочёсывал эфир.
Я переключил рацию на нужную волну и… Сначала я подумал, что это просто помехи. Но потом понял, что это не так — на фоне статического потрескивания было слышно чьё-то хриплое дыхание. Шум чего-то, волочащегося по песку. Металлический лязг. Чьи-то стоны. Бормотание. Чьё-то тихое бормотание.— Девять, десять — умереть надейся… Девять, десять — умереть надейся…
Шорохи затихают. Глухой удар, будто бы что-то швырнули на землю. Стук. Лязг. Звон.
— Дерьмо… Г-где я, что… Нет! Боже, нет!..
— Бог? — чей-то хриплый голос с клокочущими нотками в тоне. — Веришь в Бога, человек?
— Д-да! В-верю! Ради всего свя…
Глухой звук. Отчаянный вопль. И прорывающийся сквозь крики хриплый хохот:
— И где же твой Бог сейчас?
Хохот. Удар. Крик.— И где же твой Бог сейчас?
Хохот. Ещё удар. Ещё крик.— Боги этого города — мы!..
Я переключил частоту и выругался.— Ваша честь, — подал голос Си Джей. — Прошу занести в протокол мои слова — здесь происходит какая-то чертовщина.
12
— Следы ведут туда, — лежащий на гребне бархана Кирк указал в сторону наполовину занесённой песком многоэтажки. — Ставлю четвертак, что это и есть Гнездо.
— Очень смешно, блин, — фыркнул Юрай, лёжа рядом.
В чём юмор? А в том, что около этой многоэтажки лежал разбившийся, но всё равно узнаваемый американский самолёт F/A-18 «Хорнет». Шершень, то бишь. Гнездо Шершня — поэтично, блин…— Си Джей, обезьян видишь? — постучав по микрофону, поинтересовался Кирк.
— Неа.
— А я бы не стал называть их обезьянами, — буркнул Дойл. — Они положили троих федералов и двоих взяли в плен.
— А может и не двоих, — поддакнул Юрай.
А может и не только федералов… Бархан, на гребне которого мы лежали, покрывал расположенную в сотне метров от здания вертолётную площадку. Это можно было определить по торчащим кое-где кускам стальных конструкций и лёгкой вертушке, лежащей на боку с искорёженной хвостовой балкой и изломанным винтом. Многоэтажка эта, похоже, когда-то была чем-то вроде телестудии. Во всяком случае решётчатая радиовышка, валяющаяся на земле, была довольно узнаваемой, как и ряды полуразбитых громадных спутниковых тарелок. Логотип этой телестудии — здоровенная зелёная закорючка, ни о чём мне не говорил. А английские буквы изрядно побило и пообрывало бурей, так что был ли это офис знаменитой «Аль-Джазиры» или просто какой-то мелкой конторы в стиле «Лесть-ТВ» — было неизвестно.— Какой-то постапокалипсис прямо…
— Си Джей, не забивай эфир.
Где-то в центре города вновь были слышны выстрелы и взрывы, но вокруг нас было тихо. Как обычно — только шелест песка и скрежет стальных конструкций, раскачиваемых ветром…
Стоп.— Двое, — вновь послышался голос Си Джея, занимавшего позицию примерно метрах в двадцати правее. — Дистанция триста. Идут на юг. Вооружены.
Мог бы и не уточнять — ясен пень, что это вооружённый и очень вероятный противник, а не двое туристов вышли погулять.
— Берём их.
Кирк и Юрай быстро перебежали влево и спустились с края площадки вниз. Из песка повсюду торчали фургоны и какие-то контейнеры, так что в укрытиях недостатка не было. Взять двоих кретинов, изображающих из себя патруль, тоже особого труда не составило, так что спустя пару минут мы уже собрались тесным наёмническим кружком над оттащенными за груду каких-то ящиков «танго».
— Английский понимаете? — первым делом поинтересовался я, доставая из кобуры пистолет и привинчивая к нему глушитель.
Я нацелил Mk.23 на боевиков. Первый «танго» — тот, что на вид был помоложе, слегка побледнел при взгляде на пистолет в моей руке. А вот второй — который постарше, немедленно разразился потоком малосвязной и неоригинальной брани на английском.— Американские солдаты — они там? — спросил я, указывая головой в сторону Гнезда. — Агенты ЦРУ?
— Да пошёл ты, говнюк! Чёртов сраный ублю…
Хлопок. Во лбу «танго» появился столь желанный для многих херомантов и экстрасексов третий глаз. Песок под боевиком окрасился красным, а сам он затих.— Ответ неверный, — я перевёл оружие на второго боевика. — Повторяю — американские солдаты и агенты ЦРУ здесь?
— Да-да, здесь! — часто закивал араб. — Там! Они там!
— Не части — говори разборчивее.
А то из-за этого тарабарского акцента и общей малограмотности его фиг поймёшь…
— Американцы. Недавно привели, да-да. ЦРУ. Агент Нортон. Здесь, давно, да.
— Сколько ваших в Гнезде?
— Двадцать… Двенадцать… Двадцать…
Мне это просуммировать или ещё что?