The Prodigy
Шрифт:
– Князь Николас, это леди Марена, незаконнорожденная дочь князя Флорвисского, - скучающим тоном представил Хоран.
– И что же дочь Иорана делает в Хольцрине? – прищурился Ник, обращаясь к Хору. С Флорвиссом, княжеством алхимиков, у Эрона было вооружённое перемирие, но никто из алхимиков Флорвисса не смел появляться на земле некромантов, особенно представители княжеской семьи.
– Я живу здесь с детства, князь, - вступила Марена, встряхнув непокрытой головой. Женщинам не разрешалось вступать в разговор,
– Вот как, - Николас поднял брови, - видимо, князю Иорану не терпелось избавиться от внебрачного ребёнка. Хотя обычно таких отправляют в монастыри, разве нет?
Марена подняла брови.
– Вы обращаетесь ко мне князь? Как великодушно… В монастыре могут жить только простые смертные. Моя мать была алхимиком, дочерью алхимика и женщины из рода некромантов.
Ник нетерпеливым кивком оборвал её рассказ, показав, что конец истории ему понятен. Против женщин-алхимиков он ничего не имел, но дерзких девчонок, считавших, что они уже всё повидали в жизни, не любил.
Неудивительно, что они с Хораном, похоже, нашли общий язык.
– Хор, выйди, - Ник жестом указал на дверь, и Хоран, кивнув, покинул зал.
– Итак, леди Марена, характера вам не занимать, - Николас подошёл ближе и отодвинул перед ней стул, предлагая сесть. Марена подобрала платья и опустилась, благодарно кивнув.
– А что насчёт таланта?
– Не мне судить, - пожала плечами женщина, и Ник одобрительно хмыкнул.
– Хороший ответ. Вы знаете, что мне требуется? Зелье против заклинания подчинения.
– Думаю, вы не вполне понимаете, о чём идёт речь, князь, я права? – Марена не повернула головы, словно разговаривая со столешницей: Николас всё ещё стоял сзади, облокачиваясь на спинку кресла.
– Я некромант, не алхимик и не колдун, - несколько раздражённо подтвердил Ник, - если бы я понимал, как от этого избавиться, то не приказал бы Хорану найти алхимика.
– Если маг, наложивший заклятие подчинения, был достаточно силён, снять его не получится. Но есть кое-что, что можно сделать.
– Что?
– Я смогу сварить одно зелье. Если ваш слуга его выпьет, он поймёт, что находится под действием заклинания. Но любить ведьму он не перестанет.
– Это навсегда? – Ник с силой сжал пальцы на резной спинке.
– Нет. Если найти и убить ведьму, заклинание умрёт вместе с ней.
Николас кивнул.
– Хорошо. Приготовь зелье, стража отведёт тебя в лабораторию.
Марена встала и повернула голову, и Ник встретил взгляд её изумрудных глаз.
– Я хочу поговорить об оплате, - несколько надменно сказала она.
– Разумеется, - Николас сделал жест, прося её продолжать, - и что же вы хотите, княжна?
Марена поморщилась;
– Вы знаете, князь, что я не имею права на титул. А что я хочу… всё же, лучше поговорим об этом позже, хорошо?
Ник оценивающе взглянул на неё. Он предпочитал заранее знать, что должен будет отдать взамен её помощи, но рассудил, что в случае непомерной жадности просто убьёт её.
– Хорошо, миледи, - Николас коротко поклонился, снова переходя к вежливому обращению, - я вас провожу.
========== –7– ==========
Скарлетт встала с постели и поёжилась. Конечно, никакого огня в комнате не было, только свечи, которые они задули на ночь. Поэтому даже с закрытым окном через многочисленные щели проникали сквозняки.
Кора села на скрипящей кровати – накрытая шкурой, она, конечно, не замёрзла бы, но вот мужчинам повезло меньше: Виар сидел на стуле, откинув голову назад, а Киннану пришлось лечь на пол, и Скарлетт, сдёрнув с постели шкуру, отдала Кину, сама оставшись лишь с тонким покрывалом.
Судя по щели в оконных ставнях, до рассвета было ещё далеко, но спать Скарлетт не хотелось. Она надела верхнее платье, собрала волосы и, закутавшись в шаль, вышла из комнаты. Срочно хотелось выпить.
Кора вышла в тёмный коридор, взяв по пути со стола свечу, и щёлкнула пальцами, заставив её мгновенно прогореть до середины.
Внизу было весело – большая часть веселья приходилась на дальний ото входа массивный стол с длинными лавками. Большая компания шумно смеялась под аккомпанемент звяканья бокалов.
Осторожно переступая по разбросанной по полу соломе, Скарлетт подошла к трактирщику. Вчера, когда Кора не находила себе места от волнения за Киннана, надеясь, что Мара не обманула её и сварила зелье временной смерти правильно, сумев не превратить его в обычный яд, трактирщик весьма невовремя решил затеять с ней ссору. Вернее, это было довольно грубое предложение близости, на что Скарлетт ответила не менее грубым советом пойти хлебнуть из выгребной ямы. Когда трактирщик вернулся спустя полчаса, весь вымазавшийся в помоях и пахнувший соответственно – то есть, чуть хуже, чем обычно – он раз и на всю жизнь уяснил, что связываться с ведьмой – себе дороже.
Увидев, кто спустился, трактирщик подобострастно поклонился, хотя был высоким крепким мужчиной с устрашающего вида наколками по всему телу. Скарлетт знала, что это за знаки – как-то она встречала странствующего шарлатана-живописца, который предлагал простакам наколоть себе на тело несмываемый защитный символ против колдовства. Разумеется, это было чистой воды обманом, и тот шарлатан едва унёс ноги, по счастливой случайности не закончив жизнь курицей или жабой. Но, видимо, трактирщик свято верил, что теперь надёжно защищён от колдовства. Кора не стала его разубеждать.