The Prodigy
Шрифт:
У входа в таверну коня не было, и это обнадёживало. Кора бегом взлетела по лестнице и распахнула дверь.
Киннан лежал на полу у окна, там, где Скарлетт его и оставила. Девушка перевела дух, оперевшись на стену, и тут дверь сзади неё захлопнулась.
Кора, вздрогнув, обернулась. Вернее, попыталась обернуться, потому что тут же к её шее прижалось широкое лезвие боевого ножа.
– Здравствуй, ведьма, - прошипел Хоран, но Скарлетт отлично чувствовала, как дрожит его рука, словно он сражался сам с собой.
– Хоран… - начала она,
– Ты ничего не почувствуешь, - тихо, уже без угрозы, пообещал мужчина, - только не шевелись.
– Пожалуйста, Хоран, прости меня, - скороговоркой произнесла Скарлетт. Рука, держащая нож, дрогнула.
– Я больше не твоя марионетка, ведьма, - с некоторым отвращением произнёс он, но Кора поняла, что никого из присутствующих Хоран не убедил. Мужчина вздохнул и пальцами свободной руки погладил растрёпанную косу.
– Тебе не будет больно, - шёпотом повторил Хор и резким движением перерезал ей горло.
========== –10– ==========
Скарлетт очнулась в луже собственной крови от резкого рывка.
– Кора?! – вскрикнул Киннан, тронув её за плечо, - Кора!
Скарлетт закашлялась и чуть приоткрыла глаза. Кин склонился над ней и обнял её лицо руками.
– Кора, ну же, Кора, - мужчина настойчиво тряс её за плечи, - открой глаза.
Девушка застонала и распахнула глаза, попытавшись приподняться на локтях.
– Нет, Скарлетт, пожалуйста, не двигайся, - встревоженно попросил Киннан, осторожно поднимая её на руки, - что здесь случилось? Ты помнишь?
– Хоран, - Кора осмотрелась, убеждаясь, что главы Гончих в комнате нет, - он мне… он…
Девушка тронула пальцами горло и поморщилась. В месте пореза кожа была до боли чувствительной, но рана уже затянулась. Такое со Скарлетт случалось не впервые – она отлично знала, что по какой-то причине умереть также, как остальные, не может. Любая рана на теле мгновенно затягивалась, если только не была сделана серебряным освящённым ножом. От такого ножа у Коры остался небольшой шрам на правой руке, он всегда был скрыт рукавом платья.
– Я принесу воды, нужно смыть с тебя кровь, - Киннан вышел и спустя какое-то время вернулся с кувшином, поставив его за огороженной ширмой кадкой в углу комнаты.
Скарлетт устало улыбнулась и стянула с себя верхнее платье, перепачканное кровью. Кин помог ей подняться с кровати – во всём теле чувствовалась ужасная слабость. После такой раны слабость была неизбежным последствием, так что даже идти без помощи девушка не могла.
– Что случилось, Кора? Я думал, этот Хоран от тебя без ума. Почему он захотел тебя убить?
Киннан опустил Скарлетт в кадку и поставил кувшин рядом; Кора откинулась головой на деревянный бортик и посмотрела наверх, в потолок.
– Если я когда-нибудь вернусь домой, опекун отправит меня в монастырь, - фыркнула девушка, когда Кин распустил шнуровку на её нижнем платье.
– Из-за меня? – Киннан смочил в воде льняное полотенце и осторожно коснулся её кожи, но Скарлетт всё равно вздрогнула.
– Больно? – тихо спросил Кин.
–
– Хорошо, я найду лошадей. Только куда нам ехать? – Киннан взъерошил волосы на затылке. Внизу, в таверне, с самого утра собралась целая толпа – отмечали чью-то свадьбу. Неудивительно, что на шум у них в комнате никто и внимания не обратил.
Скарлетт устало закрыла глаза.
– Не знаю. У меня даже другого платья нет.
Только пара гельтов, плащ и кружевная шаль, подарок от княжны Мелании. Кора не могла даже представить, что князь Эрон откажется отдать обычного преступника, поэтому была спокойна.
– Слушай, тебе нужно отдохнуть, Кора, ты не можешь сейчас никуда ехать, - Кин ещё немного приспустил нижнее платье с плеч, и вытер полотенцем оставшиеся следы крови с её груди. Девушка ничего не ответила; закрыв глаза, она заснула, откинув голову на деревянный борт.
Киннан улыбнулся, вытер оставшуюся кровь со щеки Скарлетт и осторожно дотронулся кончиками пальцем до светло-розового шрама на шее. Сложно было представить себе, каким был этот Хоран, глава Гончих. Когда Кин увидел его тогда, вместе с Корой, в подземелье замка князя Эрона, то подумал, что обознался – человек, который выглядел как начальник стражи самого Повелителя мёртвых, вёл себя как влюблённый мальчишка. Он готов был на всё, чтобы угодить Скарлетт, не сводил с неё взгляда и вёл себя так, будто самой его личности не существует отдельно от неё.
Что же случилось теперь? Почему Хоран так безжалостно перерезал горло девушке, которую так безумно любил?
Кин вспомнил, как очнулся и увидел Скарлетт на полу в крови. Чувство, которое кольнуло его в тот момент, показалось ему острее лезвия меча. Впрочем, он тут же понял, что это Кора. Его Кора. Его бессмертная Кора.
Впервые на его глазах Скарлетт умерла несколько лет назад – тогда они уже были очень близки, и когда девушка сказала, что хочет открыть ему секрет, Киннан никак не мог подумать, что именно увидит.
Кин не любил это вспоминать – не потому что не хотел снова видеть перед глазами искажённое болью лицо Коры. На самом деле, ему было стыдно. Ведь изначально он планировал просто втереться в доверие к богатой девочке, пробраться к ней в дом и поживиться. А Скарлетт оказалась такой доверчивой, словно ребёнок – Киннан втайне смеялся над её легковерностью. Разумеется, она с детства жила в роскоши и не понимала, что люди, в основном, не желают тебе добра.
Но потом Кин перестал смеяться. Он понял, что жизнь Коры в каких-то местах куда сложнее, чем ему казалось. В бедной многодетной семье, где родился Киннан, было непросто, часто не хватало еды, не говоря уж об одежде и обуви. Но там не было нужды лгать, изворачиваться и опасаться всех, даже собственной семьи. Скарлетт часто рассказывала, что опекун держит её в своём доме только из-за денег, планируя выдать её замуж за богатого купца. Конечно, его тётка, которая приютила Кина после смерти его матери, тоже была бы не прочь выдать дочерей за богатых фермеров, но Киннан не понимал, зачем опекуну Коры ещё больше денег – он ведь и так богат.