The Walking Dead. Eufaula
Шрифт:
– Не преуменьшай. Тренировки пошли тебе на пользу, тем более, в прошлой разведке ты довольно уверенно завалила пару мертвяков. Я в тебе уверен. И, к тому же, твоя помощь просто необходима: только ты знаешь, какие медикаменты нужны Теа для родов.
Клара задумчиво возвела глаза к потолку
– На самом деле, да, кое-какие нужны. Местные анестетики и системные препараты. И ещё….
– Вот поэтому ты и пойдешь. Теперь Фостер. Вы с Эмили уже подготовили инструменты?
Тот утвердительно кивнул и поспешно добавил
– Но если там будет куча зараженных, то как же мы….
– Просто,- я дотронулся до приклада
– Может, лучше еще кого-то взять?- осторожно предложил Коул.- Если их там и впрямь так много, то мы вчетвером можем не справится.
Со всех сторон раздалось согласное бурчание, и я призадумался. С одной стороны, он прав, но с другой, оголять оборону территории, пока нас не будет, тоже небезопасно….
– Я мог бы взять Гордона с братом,- “прозрачно” намекнул Коул, не обращая внимания на разъяренный взгляд Клер, адресованный ему.- Они уже давно просили их в разведку включить.
– А они справятся?- скептически протянул Уолт.- Нет, на тренировках я их видел – неплохо, но как они поведут себя с дохляками? Они уже убивали их?
Вожак Теней утвердительно кивнул
– И не раз. Они помогали нам отбиваться, когда мы двигались на север до того, как встретили банду Сойера. На них можно положиться.
И вновь взгляды собравшихся скрестились на мне, за ком оставалось окончательное решение. Но думать дольше я не стал – парень смог меня убедить.
– Хорошо, скажи им – пусть готовятся. Через двадцать минут у Южных ворот, не опаздывать! Фиоре, Кэмпбелл! Вас это тоже касается, собирайтесь. Я буду ждать вас там.
– Ал….
– Клер, не начинай, пожалуйста. На сегодня всё, Совет окончен. Одри, будь добра, свяжись с Ио и узнай, как там обстановка. Уолт, как отведешь Теа – оповести Дейта, чтоб выводил дополнительный патруль к Западному блокпосту. В медцентре придется пошуметь, и лишние сюрпризы нам ни к чему.
Я уже покидал зал собраний Штаба, и не видел, что творилось за спиной. Это уже потом, на подходе к южным вратам Второго Круга, меня догнал Коул и, смущенно опуская взгляд, рассказал, как после моего ухода Клер с Одри вцепились друг друга, и в красках расписал, как ему и Уолту пришлось их разнимать. Я уже хотел было вернуться, но он удержал меня, сказав, что всё разрешилось: Клер ушла к жилым корпусам, а Одри осталась в Штабе. А остальные разбежались выполнять указания.
– Клер что-нибудь сказала? Обо мне?
Коул потупился и чуть погодя ответил, тщательно подбирая слова
– В весьма нелестных выражениях. Просила передать…. Гм. В общем, она очень разозлилась.
Я удрученно выдохнул и нервно дернул плечами. Ну что ты будешь с ней делать? Упрямая, как её покойный дядя Джейс Ветс. Да ещё и ревнивая, как вся женская половины Дома вместе взятая. Ей богу, устал я от её закидонов….
– Ну, я пойду собираться?- деликатный вопрос Коула вывел меня из раздумий
– А чего ты ждешь? Бегом!
Младший сын Вольда Берча, Ройс, вжался в угол между опрокинутой тумбой и стеной под открытым окном, утирая злые слезы и мотая головой, не давая женщине с длинными и красивыми светлыми волосами намазать антисептиком набухающий кровоподтек на своей скуле.
– Да перестань же крутиться! – не выдержала Оливия, схватив его за шкирку и пытаясь попасть тампоном в нужное место.- Это совсем небольно!
В
«Пусть она уйдет, па! Скажи ей!!»
Но, вопреки его отчаянно сжавшемуся в надежде сердцу, отец вновь не откликнулся. Он больше никогда не говорил с ним наяву. Только во снах, и то не всегда.
– Ай!- Оливия тонко взвизгнула и вскочила с колен, дуя на укушенную руку.- Ах ты паршивец!
Женщина отвела было руку для воспитательной затрещины, но уже через секунду отступила и устало опустилась в кресло, стоящее прямо напротив скукожившегося на полу мальчишки. Миссис Вуд с жалостью посмотрела на то, как мальчик поджал к себе тощие, как две обтянутые кожей кости коленки, обхватил их такими же тоненькими ручками и закачался в трансе, что-то бессвязно нашептывая себе под нос. Ник сильно потрепал его: у мальчишки оказался разбита левая скула, уже начали синеть круги под глазами, а до тела Ройс вообще не позволял ей дотронуться – верещал так, будто ему заживо отрезали руки и ноги.
– Я ещё поговорю с ними насчет их “методов воспитания”….,- дала себе зарок Оливия, сама не осознав, кого имела ввиду: то ли Алроя, то ли Одри. Или их обоих.
Впрочем, первому она бы не осмелилась ничего высказать, это точно. Даже если тот был не прав, как сейчас. Она до дрожи боялась этого властного мужчины, с неопределенным безликим возрастом и цепким проникающим в душу взглядом. И, надо признать, боялась не она одна, хоть тот и не причинял никому в Доме вреда.
А Одри…. Оливия фыркнула, понимая, что от неё тоже толку будет мало. Эта клуша безответно влюбилась в Алроя, а, как известно, такие чувства самые сильные и не слабеют со временем. Так что все давно поняли, что против его слова она не пойдет. Никогда. Может тогда Клер пожаловаться? Или Теа? Они единственные, кто хоть как-то могут на него повлиять. Нет, ну в самом деле: нельзя же науськивать мальчишек друг на друга в смутной надежде, что это даст хоть какую-то пользу? Бред. Миссис Вуд понимала, что к Ройсу нужен особый подход, и силой тут ничего не сделаешь.
«Пойду к Теа!»- в итоге решила женщина, поднимаясь с кресла и кидая последний сочувственный взгляд на сжавшегося в углу мальчишку: «Пусть убедит Ала – чтобы больше никакой самодеятельности! Но, мне придется оставить мальчика....»
Женщина неуверенно позвала Ройса, но тот продолжал лежать в углу, скрючившись от её голоса ещё больше. Это его движение окончательно убедило Оливию в правильности своего решения
«Запру дверь! Ничего с ним за несколько минут не случится!»
Если бы она только знала, к чему приведет её самовольная отлучка, вопреки приказу Алроя, то никогда бы не сдвинулась с места. Но миссис Вуд не знала, и ушла, уже предвкушая в душе, как нажалуется Теа на недостойное поведение лидера Дома.
Как только дверь за ней захлопнулась, младший сын Вольда мигом прекратил строить из себя “невинно раненного” и быстро вскочил на ноги. Его лицо искривила злобная гримаса, а зубы выщерились в угрожающем оскале. Перед внутренним взором Ройса стояло лицо брата, раз за разом заносящего кулак над его лицом. Удар – боль. Удар. Удар. И так много раз. Перед глазами плыла мутная кровавая пелена. Это было невыносимо!
«Ты тряпка, сын!»- раздался в его голове собственный, обвиняющий с отцовским оттенком презрения голос