Шрифт:
========== Ура, отпуск! ==========
— Ну, и как вы себе это представляете, ребята?
Рихард Круспе оперся о столешницу ладонями и выразительным взглядом окинул музыкантов.
— Начнем с того, Рих, что мы это представляем, — произнес Тилль, помогая Паулю упаковывать бас-гитару. – И, в конце концов, чем ты недоволен? В кои-то веки у нас появился шанс выбраться за границу. Причем, заметь, не на гастроли, а на отдых! — Линдеманн подчеркнул свое последнее высказывание, многозначительно подняв вверх указательный палец.
Рихард отрицательно покачал головой:
— Я не в том смысле, дружище. Я
— Чего уж удивительного! — буркнул Оливер, наматывая на локоть длинный провод от усилителя. — Давно пора! Якоб нас давненько не жаловал своей благосклонностью…
— Вот именно, только орать горазд! — с пылом поддержал Кристиан, любовно протирая клавиши своего синтезатора.
Кристоф Шнайдер с легкой полуулыбкой следил за полилогом своих друзей и коллег, не решаясь, впрочем, вставить в беседу свои пять копеек. Он был рад внеплановому отпуску даже больше, чем все остальные; более того — мужчина предвкушал предстоящую поездку, рисуя в своем воображении красочные картины, достойные романов приключений. Шнайдер уже давно накрыл барабанную установку светоотражающим брезентом, спрятал в чехол палочки и теперь наблюдал за приятной глазу суетой остальных участников группы.
Когда все в студии было надежно упаковано и укрыто, мужчины вышли из здания и направились каждый в свою сторону, не забыв напоследок обменяться крепкими рукопожатиями и напоминаниями о месте предстоящей встречи — завтра их будет ждать частный самолет, летящий из Берлина в самое сердце Флориды.
Шнайдер вернулся в свою холостяцкую квартиру. Из жилья на него дохнуло пылью и некоторым запустением — Кристоф проводил в студии гораздо больше времени, чем дома. Повсюду были разбросаны вещи, в кресле небрежно лежали мятые рубашки, на полу — свернутые в тугой узел грязные носки. На журнальном столике, убивая напрочь полировку, стояли закисшие чашки с некогда горячим растворимым кофе. В углу, над любимым креслом барабанщика, висела живописная паутина с разжиревшим пауком.
Бросив на все это тоскливый взгляд, Шнай разулся и, оставив тяжелые ботинки в углу, направился на кухню, где царил не меньший бардак. В раковине томилась грязная посуда, на которую мерно капала вода. Она скопилась небольшим озерцом на дне жирной сковородки, и уже проливалась за бортики посуды.
Мужчина открыл холодильник и по привычке запустил пятерню в волосы, раздумывая, что из скудного содержимого, представшего перед его взором, можно употребить в пищу: сыр Дор Блю, к голубой плесени которого уже стала примешиваться зеленая, или ломтик черствой пиццы, заказанной неделю назад. Сделав свой выбор в пользу пиццы, Шнайдер взял из дверцы бутылку пива и снова направился в гостиную. Там, включив телевизор, Дум открыл бутылку и, сделав солидный глоток, надкусил пиццу, пытаясь хоть как-то ее размочить.
По телевизору как раз шел футбольный матч: Бавария играла против Реала, лидируя со счетом 2 — 1. Кристоф, хрустя пиццей, увлекся игрой, забыв, что ему предстоит встать в шесть утра, чтобы начать сборы. И только когда и пиво, и матч закончились, Шнайдер, осоловело взглянув на часы, понял, что пора уже ложиться спать, иначе утром он наверняка проспит, и группа уедет отдыхать без него.
Барабанщик решил, не напрягаясь, устроиться на диване. Позже, когда замусоренная обстановка комнаты осветилась
Так, довольно улыбаясь, Кристоф и заснул, сжавшись под мягким коричневым пледом.
***
На следующее утро музыканты встретились в аэропорту, где на взлетной полосе их уже ждал частный самолет.
Кристиан присвистнул, глядя на мощную «железную птицу»:
— Да уж, Якоб устраивает аттракцион невиданной щедрости.
Тилль, случайно услышавший его, усмехнулся, укладывая свой багаж на специальную тележку:
— Расслабься, Флаке. Этот, как ты говоришь, аттракцион, постоянно на гастролях, и только по чистой случайности заглянул к нам на огонек.
— Опять ты говоришь загадками, — нахмурился Лоренц, скрещивая руки на груди.
— Тилль имеет в виду, что такого больше не повторится. Кто знает, какая вожжа попала под хвост нашему дорогому продюсеру, что он так расщедрился?
— Обычно он пашет на нас, как на лошадях, — поддакнул Кристоф, поравнявшись с коллегами. Пожав всем присутствующим руки, он оглянулся и спросил: — А где Цвен?
— Опаздывает, — коротко ответил Ридель, вглядываясь вдаль.
— Я-то думал, что сам опоздаю — не мог найти ничего глаженного, — оправдался Дум, втискивая свой чемодан на ту же тележку для багажа.
Коллеги оглядели Шнайдера с ног до головы и скептически переглянулись: несмотря на свои слова, выглядел он прилично. Белая рубашка, расстегнутая у горла, была подкрахмалена и тщательно выглажена, темно-синие джинсы идеально сидели на бедрах, темные туфли были начищены до блеска, отражая ленивое берлинское солнце. Даже темные, достающие до плеч волосы, из-за которых Кристофа прозвали «пуделем», были тщательно нагелены.
— Ха-ха, хороший прикол, Дум, — саркастически произнес Тилль. — Или ты на комплимент нарываешься?
— Это все фрау Райде, соседка, — ответил Шнайдер и взмахом руки поприветствовал Рихарда, бегущего к летному полю с чемоданом в руках.
Когда он подбежал к остальным участникам группы, все тут же осмотрели его с ног до головы.
— Скажи-ка, Рих, твой сегодняшний прикид тебе готовила соседка? — невинно поинтересовался шутник Пауль. Все остальные заинтересованно повернулись, ожидая развязки.
— Нет, — опешил Цвен, оглядывая свою фирменную черную футболку и джинсы. — Этим занималась Марго. Что за глупые вопросы?
— Вот видишь, Шнай, — поучительно подняв палец вверх, произнес Ландерс, обращаясь к ухмыляющемуся барабанщику, — Круспе обхаживает жена. Вот, делай вывод.
— Эй, ты, умник! Ты-то чего не женат до сих пор? — незлобиво парировал Кристоф.
Пауль ничуть не смутился:
— Как говорят французы: «Се ля ви» — такова жизнь. Не встретил достойную…
— О-о-о, друзья, на этот счет мы до вечера будем беседовать. Раз уж мы все здесь собрались, давайте уже, что ли, в самолет сядем, — предложил Кристиан, направляясь к спущенному трапу. Остальные горячо поддержали его.