Тигр снегов
Шрифт:
Когда Лиз направилась к ней, он сказал:
– Но она закрыта. Предосторожность в таких вещах никогда не помешает.
Он подошел к ней и вынул из кармана цепь, на одном конце которой болталась связка ключей. Он отпер дверь.
– Все коробки с бинтами на тех полках справа. Я буду подбирать лекарства в амбулатории.
Две девушки прошли мимо него, и он покачал головой, осуждая поспешность современной молодежи. Кто бы мог подумать, что такая воспитанная девушка, как Элизабет Петерсен, может использовать язык, который до сих пор
Он вошел в амбулаторию и отпер дверцу шкафа с самыми ценными лекарствами. Он взял коробку и стал наполнять ее ампулами, старательно подсчитывая и каждый раз делая пометку в журнале для выдачи ядовитых веществ. Дело было действительно долгим. А Роусон был исключительно педантичным.
Он еще не знал, что его невыполненное обещание явиться вовремя и его скрупулезность уже обрекли его на смерть. Если бы он оказался в аптеке вовремя, когда пришли девушки, не пришлось бы тратить время на его поиски в баре. Из-за своих педантичных записей в журнале он все еще находился в амбулатории, когда лавина настигла город.
Когда фасад магазина был вдавлен лавиной, удар, сотрясший здание до основания, сорвал с полки полугаллоновую бутылку, которая разбилась на столе прямо перед провизором. В ней была соляная кислота, залившая все его лицо и переднюю часть тела.
Лиз Петерсен спасла история, случившаяся пять лет назад. Той зимой, тоже очень холодной, в маленькой трещинке между задней стеной кладовой и полом замерзла капля воды. Вода, превратившись в лед, расширила и углубила трещину. На следующий год произошло то же самое, но воды было уже немного больше, и год за годом трещина ширилась, пока не стала угрожать прочности самой стены.
Если бы Роусон знал об этом, то сразу бы починил ее – человек такого склада, как он, не стал бы тянуть. Но, поскольку все происходило под землей, он не знал об этом. Поэтому, когда дом настигла лавина, задняя стена подалась без особого сопротивления.
Лиз швырнуло вперед, на ряды коробок с бинтами, которые смягчили удар, хотя она сломала два ребра о край полки. Весь кавардак – полки, коробки, тела Лиз и Стейси – устремился в заднюю стену, сразу упавшую, и Лиз стремительно понесло по воздуху в вихре коробок с неразвернувшимися бинтами.
Она упала на снег, и снег немедленно стал засыпать ее, не давая пошевелить ни рукой, ни ногой. Сознание ее работало ясно, и она подумала, что, наверное, сейчас погибнет. Она не могла знать, что совсем недалеко от нее, на расстоянии десяти футов, Стейси Камерон оказалась в таком же положении. Обе потеряли сознание почти одновременно, почти через полторы минуты после того, как их засыпало.
Роусона завалило снегом в двадцати ярдах от них. Ему суждено было умирать медленно и мучительно, пока кислота разъедала бы его лицо и тело. К счастью, как только он открыл рот, чтобы крикнуть, его забило мокрым снегом, и он умер быстро и без мучений от удушья.
Отель «Д'Аршиак», эта цитадель глупцов, был разрушен
Большинство сидевших в баре были убиты наповал разлетевшимися бутылками. Вслед за бутылками рухнула целая стена, и налетевший снег покрыл все. Они умерли глупой смертью, хотя циник сказал бы, что они умерли от хронического алкоголизма. Но с этого воскресного утра в Хукахоронуи не осталось больше циников.
Находившихся в столовой прихлопнула упавшая на них крыша. Алису Харпер, официантку, подававшую Макгиллу колониального гуся на том памятном вечере, сразил тяжелый чемодан, свалившийся из верхних номеров. Чемодан принадлежал американцу Ньюмену, у которого в тот момент тоже было немало проблем.
Комната Ньюмена и на комнату была больше не похожа, и то же самое относилось к комнате по соседству, которую занимал его друг, Миллер. Ему явно повезло, что он отсутствовал.
Исключительно повезло Биллу Квентину, который вышел из отеля с Эриком Петерсеном за несколько секунд до того, как отель был разрушен. Он вышел из бара в фойе и нашел там Эрика.
– Слушай, – сказал он. – Совету известно, что происходит?
– Ты о чем?
– О закрытии шахты.
– Шахту закрыли. Бэллард закрыл ее сегодня утром.
– Я не об этом. Я имею в виду, что ее собираются закрыть навсегда.
Эрик немного устало покрутил головой.
– Никто нас не предупредил – во всяком случае, пока.
– Что же, и вы ничего не собираетесь предпринимать?
– Что ты, черт возьми, хочешь, чтобы мы сделали, если нас даже официально не предупредили? Я не верю, что шахту закроют.
Квентин хмыкнул.
– Бэллард сказал, что может. Он сказал это вчера на встрече. Он сказал, что компании не по карману потратиться на защиту от обвалов. По-моему, этот обвал будет последней точкой. Мне кажется, компании нужно показаться застигнутой врасплох.
– Застигнутой врасплох чем? Я не понимаю, о чем ты.
Эрик направился к двери.
– Ты знаешь, как все эти большие компании обтяпывают делишки.
Квентин зашагал рядом с ним.
– Я слышал, что Бэллард связан с крупной шишкой в Лондоне. Тебе что-нибудь известно об этом?
– Слышал кое-что.
Эрик ускорил шаг.
– Так и есть.
– Держу пари, его послали прикрыть дело. Эй, ты куда идешь?
– Мне надо встретить Джонни в доме старого Фишера.
– Я с тобой, – сказал Квентин. – Мне кажется, что совету следует об этом знать. Где Мэтт Хьютон?
– Дома.
Они сошли на мостовую, и Квентин сказал:
– Это значит, он единственный разумный здесь человек. Все остальные забились по своим норам.
Эрик покосился на него.
– Вроде меня?