Тигр стрелка Шарпа

Корнуэлл Бернард

– Оставайтесь с полковником, сэр, и выверните мундир. Наши скоро будут здесь. А когда они придут, может быть, поищете Лали?

Лейтенант покраснел.

– Лали?

– Позаботьтесь о ней, сэр. Я обещал, что с ней ничего не случится.

– Вот как? – Лоуфорд не смог скрыть неудовольствия. Он хотел поинтересоваться, насколько хорошо Шарп знает девушку, но, подумав, решил не спрашивать. – Конечно, я за ней присмотрю. – Лейтенант снова покраснел и лишь теперь заметил, что Шарп свой мундир надевать не стал. – А вы куда?

– Есть одно дело, – неопределенно ответил Шарп. – И, сэр? Можно вас поблагодарить? Без вас я бы не справился. – Не привыкший выражать благодарность, он чувствовал себя неловко. – Вы, сэр, настоящий храбрец.

Странно, но похвала доставила Лоуфорду необъяснимое удовольствие. Он понимал, что должен остановить Шарпа – шататься по улицам осажденного Серингапатама занятие небезопасное, – но тот уже исчез. Лейтенант вывернул мундир и просунул руки в рукава. Сидевший у стены Гуден отмахнулся от надоедливой мухи – интересно, почему насекомых не отпугивают ни дым, ни пыль?

– Что будет со мной, лейтенант? – спросил он.

– Думаю, опасаться нечего. Скорее всего, вас отправят во Францию.

– Хорошо бы, – сказал Гуден и вдруг понял, что именно этого и хочет больше всего. – Ваш рядовой Шарп...

– Теперь уже сержант, сэр.

– Да? Так вот, лейтенант, он хороший человек.

– Я знаю, сэр.

– Если останется в живых, далеко пойдет.

– Да, сэр, если останется в живых. – И если армия позволит ему остаться в живых, подумал Лоуфорд.

– Берегите его, лейтенант, – продолжал француз. – Армия, знаете ли, это не только офицеры, хотя мы привыкли думать именно так. Армия не может быть лучше, чем ее солдаты, и когда встречаются хорошие солдаты, следует их беречь. Это и есть работа настоящего офицера.

– Да, сэр, – легко согласился Лоуфорд.

В конце улицы уже появились первые сбежавшие со стен солдаты в запыленных полосатых туниках. Раненные, они брели устало, похоже, сами не зная куда – лишь бы подальше от оставшегося за спиной ада. Бой еще продолжался, об этом говорили и крики, и вопли, и непрекращающаяся пальба, но Лоуфорд знал: еще немного, и в город хлынут жаждущие мести и добычи толпы атакующих. Может быть, забрать у Гудена саблю? И зачем он только отпустил Шарпа одного?

Шарп пока прекрасно обходился и один. Он подумал, не стоит ли надеть мундир, но потом решил, что пока лучше не выделяться. Так, голый по пояс, с прикрывающей спину неопределенного цвета тряпкой и двумя мушкетами за плечами, он и побежал по улицам в общем направлении на север. Ружейная стрельба не стихала, но на ее фоне, четком и ясном, нарастал другой звук – рев обезумевших от ненависти людей, сошедшихся в смертельном бою. Еще несколько минут, и схватка выплеснется на улицы города, а потому Шарп спешил, чтобы успеть употребить это время для исполнения задуманного. Он пробежал через площадь, где еще стояли груженные ракетами тележки, и повернул к Внутреннему дворцу, где его, приняв за дезертира из батальона Гудена, попытался остановить часовой. Однако прежде чем солдат в полосатой тунике успел взвести курок, Шарп уже скрылся в лабиринте улочек и дворов, лежавших севернее дворца.

Он пробился через толпу испуганных женщин, миновал клетки с гепардами и повернул к тюрьме. Тела трех джетти еще лежали там, где их настигла смерть, но теперь они были облеплены мухами. Ворота так и остались открытыми. Шарп торопливо спустился по ступенькам в коридор, где лежал мертвый тигр.

– Шарпи! – Хейксвилл шагнул к прутьям. – Вернулся, парень! Я так и знал, что ты вернешься. Что там происходит? Нет! Не надо! – закричал он, увидев, что Шарп снимает с плеча мушкет. – Я всегда был на твоей стороне! Ну, может, иногда многого требовал, но это же ради твоего блага. Ты ведь хороший парень, Шарпи. Хороший парень. Настоящий солдат. Нет!

Шарп отвел дуло от физиономии сержанта и взял на мушку замок. Чем возиться с отмычкой, легче разбить дужку пулей. Он спустил курок. Получилось – дужка лопнула, и замок упал на землю. Шарп распахнул дверцу.

– Я пришел за тобой, Обадайя.

– Знал, что придешь, Шарпи. Не бросишь своего сержанта. – Щека у Хейксвилла задергалась. – Это по-нашему, по-солдатски.

– Пошли.

Хейксвилл не спешил.

– Без обид, парень?

– Я тебе не парень, Обадайя. Я сержант, такой же, как и ты. Полковник Уэлсли пообещал. Так что я сержант, как и ты.

– Так и есть, так и есть. И по праву. – Щека у Хейксвилла снова задергалась. – Я всегда говорил мистеру Моррису. Всегда говорил. Шарпи, говорил я, из него выйдет настоящий сержант. Хороший парень. Я за ним присматриваю, сэр. Вот что я всегда говорил мистеру Моррису.

Шарп улыбнулся.

– Так пошли отсюда, Обадайя.

Хейксвилл, однако, отступил вглубь камеры.

– Лучше остаться здесь. Переждать. Ты же знаешь, какие бывают парни, когда у них кипит кровь. Лучше переждать. Чтоб чего не вышло. Потом, когда ребята успокоятся...

Шарп двумя шагами пересек камеру и схватил Хейксвилла за воротник.

– Пойдешь со мной, ублюдок. – Он рванул хнычущего сержанта к себе. – Я бы тебя и здесь прикончил, дрянь, да только не заслуживаешь ты солдатской смерти. Не стоишь пули.

– Нет, Шарпи, нет! – взвыл Хейксвилл, упираясь, но Шарп уже тащил его по коридору, мимо мертвого тигра, вверх по ступенькам. – Я же ничего тебе не сделал!

– Ничего? – Шарп повернулся и ожег Хейксвилла таким взглядом, что тот втянул голову в плечи. – Из-за тебя, сволочь, с меня шкуру чуть не спустили! Ты нас предал, подонок!

– Нет! Нет! Я никого не предавал! Чтоб мне сдохнуть на этом месте!

Шарп швырнул сержанта на железные прутья, прижал и ткнул кулаком в живот.

– Сдохнешь, Обадайя, это я тебе обещаю. Потому что ты предатель.

– Я не предатель! – прохрипел, задыхаясь, Хейксвилл. – Клянусь, Шарпи, не предавал. Перед тобой виноват, да. Нехорошо обошелся! – Он попытался пасть на колени, но Шарп рывком поставил его на ноги. – Как перед Богом, Шарпи. Англичанин англичанина никогда...

– Ты и перед воротами ада будешь врать, Обадайя. – Шарп снова схватил его за воротник, выволок за ворота и потащил через двор. Взвод солдат в полосатых туниках пробежал по направлению к западной стене, но на Шарпа никто даже не взглянул. У северных ворот дворца путь ему, однако, преградил часовой с мушкетом. – Гуден! Полковник Гуден! – прокричал Шарп. Магическое заклинание подействовало, и караульный опустил ружье и отступил в сторону.

– Куда ты меня ведешь? – пропыхтел Хейксвилл.

– Скоро узнаешь.

У ворот внутреннего двора их встретили уже двое солдат с мушкетами, но имя Гудена и здесь сыграло роль талисмана. К тому же часовые, увидев, что Шарп ведет пленного красномундирника, вероятно, приняли его за одного из людей французского полковника.

Шарп отодвинул задвижку и открыл ворота. Шесть тигров, и без того возбужденные непривычным шумом, рванулись к людям, натягивая цепи. При виде зверей Хейксвилл отчаянно замотал головой.