Тигриный лог
Шрифт:
– Не сильно-то ты меня и старше, - туманно попричитала я, не решившись отбиться. У мужчины на руках я тоже впервые? Тигриный лог, давай договоримся, я находясь в тебе не испробую впервые вообще всё, что только можно.
Во дворе на нас наткнулся Шуга, несущийся с озабоченным видом в сторону трапезной. Тоже проведать шел?
– Что случилось?! – увидев полуобморочную меня на руках товарища, испугался он. – Куда ты е…е… его тащишь?
– К нему в комнату. Посмотри, до чего он себя довел! Трудоголик хренов.
– Правильно-правильно! Неси. Позвать мастера Ли?
– Не надо! – возмутилась тихо я. Ещё не хватало, чтобы меня кто-нибудь осмотреть попытался. – Шуга, там вода на огне, глянь, чтоб не выкипела…
–
Холодное прикосновение к лицу заставило открыть глаза. Рядом с моей постелью сидел Хенсок и протирал мне лоб и щеки мокрым полотенцем. Это было приятно. Вместо верхнего света на тумбочке рядом горела высокая толстая свеча.
– Как ты, Хо?
– Да ничего…
– Я хотел спросить. Никто по-прежнему не знает, что ты девушка? – Направление мысли директора монастыря мне было неведомо. К чему он это и отчего? Догадался о чем-то? Узнал? Я не намеревалась выдавать своих друзей даже в полубреду.
– Н-нет, учитель Хенсок, - Больные – самые честные люди! Им нельзя не верить. – Никто не раскрыл меня.
– Что ж, - успокоился дедушка, похоже, надеявшийся на этот ответ. – Хорошо. Тогда я пришлю сидеть с тобой Лео. Ухаживать может только тот, кто знает твой секрет. – Я будто налилась свежей энергией, приподнявшись немного.
– Ухаживать за мной? Лео?! Вы шутите? Я же… это как-то неудобно…
– Настоящий монах, как врач и священник – он не должен смущать! И смущаться, – поднял палец Хенсок, поднявшись с ним одновременно. – К тому же, ученику любого уровня позволено касаться болящих, немощных и нуждающихся в помощи. С этим проблем не будет.
– Учитель Хенсок! – оперлась я на локти, не дав ему быстренько выйти. – Мне кажется, или вы навязываете Лео моё общество? Признайтесь уже, правда. Я тут для того, чтобы он сбежал отсюда, устав от меня?
– Кто тебе подал такую мысль? – улыбнулся старик, якобы удивившись моему предположению.
– Сама додумалась. Это ведь так?
– Я тебя ему вовсе не навязываю. Если тебе неприятно его общество, я могу продолжать сидеть с тобой сам, но, думал, тебе интереснее с молодым человеком, а не древним старцем…
– Вы лгун и обманщик! – обвинила я его, опять теряя силы и упав на подушку. Он привычно не обижался, потешаясь надо мной, как над развлечением собственного производства. – Как вы только стали наставником Тигриного лога?!
– Вот так и стал, - прозвучавшим эхом из преисподней смешком в воспаленном простудой сознании среагировал Хенсок и исчез. Коварный старикашка! Хотелось устроить тебе взбучку, но если ты старался для того, чтобы наладить жизнь Лео, то я тебе прощаю. И да, с ним мне будет приятнее. Или с Чимином, или Джином, и Джеро, и Джей-Хоупом… я вновь вырубилась, утомляемая нависающей из всех углов темнотой.
Заелозив по кушетке от жары и скинув с себя одеяло, я ощущала, как голова не в силах приподняться и болезнь всё ещё бродит во мне. Веки налились свинцом, горло саднило и ломило кости, как всегда, когда температура тела скачет туда-сюда. Превозмогая себя, я приоткрыла глаза. Глядя на основание свечи, рядом сидел Лео. Я даже не слышала, когда он появился. Сколько времени прошло? Уже поздняя ночь? Заметив моё пробуждение, он снял у меня со лба нагревшееся полотенце и, намочив его в тазу, отжал и положил обратно.
– Спасибо, - прошептала я. – Есть что-нибудь попить? – он взял со стола чашку с какой-то пахучей жижей и подал мне. Не слишком осторожничая, я взяла чашку из его пальцев, касаясь их, но он даже не дернулся. Выполняющий обязанность няньки, Лео не нарушал никаких законов и был спокоен. Я тоже расслабилась благодаря этому. Выходит, пока я разваливаюсь, то могу позволить себе лишнего? То есть, большего… А нет, лучше лишнего. Как сказал Шуга, в состоянии аффекта можно всё! – Мне так плохо… - закатила я глаза, сделав несколько глотков. Лео забрал чашку. – Я вся горю… у меня сильный жар? – парень посмотрел на меня, оценивающе и робко. Щеки у меня точно пылали, но как ещё он мог это определить? Градусников не виднелось. – Потрогай мой лоб, на нем жарить яичницу можно, да? – занеся руку, Лео с остановками и подвисанием, как инсталляция программы, приближал её к моему лицу. Чтобы не смущать его, я прикрыла веки. Давай, хикикомори, решайся! Если Хенсок позволил мне обитать в монастыре взамен на услугу по твоему растлению, я не могу его подвести. Полотенце исчезло, и на лоб опустилась такая же холодная рука. Я открыла глаза, не сильно их тараща. Всё-таки почти умираю, надо вызвать жалость угасающим видом. – Ну, как? – Лео пожал плечами, словно извиняясь. – Ты не умеешь определять температуру? – слишком бодро изумилась я и, скрашивая эффект, закашлялась, чихнув для убедительности. Не к месту захотелось смеяться. – Потрогай ещё. Сейчас лоб только нагреется немного после полотенца.
– У меня руки были в холодной воде, - опустил глаза Лео, поднеся сжатые кулаки к губам и дыхнув на них. – Поэтому… я всё чувствую горячее.
– Тогда померяй старым бабушкиным способом, - Я с собой сюда принесла все ретро-знания, на все случаи жизни. И они пригождались. Привратник непонимающе на меня воззрился. – Ну, как мамы и папы всегда проверяют? – лихорадка на меня определенно влияла и без подыгровки. Я поперла в наглость. – Губами ко лбу. – испугавшись, что ужасну его своим предложением, я покряхтела и уронила голову. – А если у меня уже все сорок градусов? Надо что-то предпринять… как же жарко! – спихнула я одеяло в ноги и развалилась звездочкой в хакама и рубашке. Если бы я была красива или знала о каких-то своих физических достоинствах, может, я бы попыталась приобщить Лео к тому, что общение с женщинами приятно, попыталась бы влюбить его в себя – а почему бы нет? – но такая, какая я была, неопытная и неинтересная, я могла лишь по-дружески снимать с него психологическую блокаду предубеждений. Знать бы ещё, чем они вызваны. – Не хотела бы я тут откинуть копыта, - я опять открыла глаза и посмотрела на сиделку. – Хотя бы потому, что мои родители умрут от стыда, когда узнают, откуда доставили мой труп, - я не слишком говорлива для больной? Но не язык же у меня болит! Всё нормально. – А твои родители знают, где ты? – Лео отвел от меня глаза и покачал головой. – Прости, я даже не поинтересовалась сначала, есть ли они у тебя. Они живы? – Лео пожал плечами, выказывая полную неосведомленность на сей счет. Бедняга! Ещё одна сирота. – Ты вырос в детском доме? – парень стал напрягаться и сутулиться. На лицо набежала тень и я поняла, что вот-вот он вернётся в состояние «ничего не вижу, ничего не слышу». Надо срочно исправляться. – Я вся пропотела насквозь, мне бы рубашку сменить… не подашь свежую одежду? – кивнула я на тумбочку. На этот раз всё было правдой. Я спиной чувствовала, как прилипаю к простыне, и дальше спать в таком виде, конечно, нельзя. Лео достал ночной халат и протянул мне. Я взяла его в руки и стала садиться. Итак, надо снять с себя рубашку, под которой ничего нет, и хакама, под которой одни трусы. Лео сидит на стуле, куда его посадил Хенсок и не думает о том, что мне будет неудобно. Попросить его отвернуться – сконфузить его и напомнить лишний раз, что я девушка, от которой надо дистанцироваться. Ну почему у меня не прекрасная пышная грудь и не шикарные округлые бедра, чтобы с чувством собственного достоинства продемонстрировать это всё, как бы невзначай, противоположному полу? А, гори всё синим пламенем! Без предупреждений и лишних разговоров, я распахнула рубашку и, стянув её за рукава, сцепив свои зубы, чтобы не щуриться от стыда (впрочем, мои маленькие сиськи тут не увидит скоро только Ходжун, и то по причине плохого зрения, а не отсутствия возможности), протянула Лео, чтобы он откинул её подальше. Глядя мимо меня, он выпучил глаза и, молчаливо давясь своими размышлениями, монах принял всученную ему тряпку, но так с ней и застыл. Я накинула на себя халат и, запахнув на груди, вытащила из-под него хакама. – Я подумала, что раз ты не видишь во мне женщины, как признался настоятелю, то нет смысла просить тебя отвернуться, да? – задним числом поинтересовалась я. Лео всё ещё сидел, как обмороженный. – Мы же братья. Ты мальчик, я мальчик…
– Нет, ты не мальчик, - еле выговорил Лео.
– Тогда ты обманул учителя Хенсока? – возмущенно ахнула я. Молодой человек вытянулся, замотав головой и наконец-то взглянув на меня.
– Нет, я сказал правду! Я стараюсь не видеть в тебе женщину… нельзя же… так надо… и я стараюсь! – Лео поднялся, зайдя за стул, чтобы что-то разделяло нас. По-моему, он сильно нервничал, хотя по лицу было не сказать. – Я очень давно не видел женщин. Поэтому мне трудно привыкнуть… я не знаю, как себя вести. Нельзя же…