Шрифт:
Часть 1
Фиш
Анатомия игры
Я приступаю к записям сегодня, 16 марта, находясь… хотелось бы сказать «в здравом уме и твердой памяти», но не стану спешить, с этим еще предстоит разобраться. Надо осмыслить и понять: то, что происходит – закономерное течение событий или ситуация все же вышла из под контроля, и я лишь пешка в чей-то игре?
Однажды старая рыба, дожившая в родном водоеме до седых плавников, погналась за мелкой рыбешкой, увлеклась и выпрыгнула на поверхность. В этот миг она с удивлением обнаружила существование воды.
Чтобы оценить систему, нужно выйти за ее пределы.
Есть и вторая причина тому, что я сел за компьютер: если мне суждено проиграть, пусть останется документальная запись – что именно я делал и как.
Пожалуй, впервые у меня нет уверенности в победе.
Необычно.
Я один в доме. Уже ночь, тихо, лишь в динамиках чуть слышно шелестит музыка. Мой стол напротив большого, во всю стену, окна. Кабинет на втором этаже, и когда смотришь наружу, в сад, кажется, будто плывешь над землей. Тонкая преграда между заснеженным пейзажем и светящимся монитором исчезает, можно встать, раскинуть руки, шагнуть в темное небо… и упереться в пуленепробиваемое стекло.
Чтобы решить головоломку, нужно покопаться в предыстории. Рассказать об играх.
Играми люди интересуются давно, очень давно… Возможно, столько, сколько существует сам человек. Есть много описаний игр, аналитических разборов, психологических обоснований, социологических теорий и философских доктрин. Я добавлю свое видение.
Я играл всегда – до определенного времени неосознанно, потом с возрастающим пониманием и интересом, – и правила, что помогали мне выигрывать, тщательно продуманы и проверены практикой. Описывать их лучше в увязке с событиями из жизни и пояснениями – как я дошел до той или иной мысли.
Мелодия без сопровождения теряет привлекательность, становится невразумительной и необоснованной. Мысль без контекста – неубедительна.
Чай с лимоном в хрупкой чашке, такой тонкой, что страшно брать в руки. Круг света настольной лампы. Прелюдии Баха. Полки с книгами, вся мудрость которых сейчас не в силах помочь.
Когда не знаешь что делать, есть две стратегии. Первая: «Делай хоть что-нибудь». Вторая: «Жди». Обе правильны и выбор зависит только от ситуации.
Непросто.
Опять неуверенность. Надо сказать, сомнения не свойственны моему характеру. Я всегда ставлю перед собой ясные цели и движусь к ним без рефлексий и метаний. Кстати, вот и первое правило:
ИГРОК ВСЕГДА ЗНАЕТ, ЧЕМ ЗАКОНЧИТСЯ ИГРА
У игры должна быть цель, и она формулируется четко и недвусмысленно. В процессе ты можешь импровизировать, но движение к намеченному результату не прекращается никогда.
Еще одно правило гласит:
ЦЕЛЬ ПО ХОДУ ИГРЫ НЕ МЕНЯЕТСЯ
Ты можешь размышлять сколько угодно, можешь сомневаться, можешь передумывать, пока игра не началась. Но обозначив цель, в процессе менять ее нельзя. Иначе возникнет искушение подогнать цель под результат – тот, что получился, – по принципу «И так тоже сойдет».
Есть история: ночь, открытое море, капитану корабля докладывают: прямо по курсу обнаружен объект. Если не принять меры, неизбежно столкновение. Капитан по рации приказывает встречному судну изменить курс. В ответ приходит сообщение: «Сами меняйте курс».
Расстояние сокращается. Надменный кэп телеграфирует: «Говорит кавалер ордена Виктории капитан первого ранга Вильямс. Сейчас же смените курс!» В ответ: «Говорит младший матрос Джонсон. Немедленно смените курс вы».
Расстояние критическое. Кэп в ярости. «Я – военное судно, оснащенное торпедами!»
В ответ раздается: «Ну и что? Я – маяк…»
Впервые я поставил себе цель – ясную и вразумительную, – в девятилетнем возрасте. Может, подобное случалось и раньше, я не помню. Но тот эпизод прочно врезался в память: я стою посреди старого казанского двора с горящей от удара щекой и глазами, полными слез. Изо всех сил стараясь, чтобы налитые озерца не переполнились и не хлынули через край.
Только сегодня мы переехали в другой город, в новый дом – хотя новый он лишь для меня, здание старое, довоенной постройки. Пока взрослые разгружали машину, я оказывал посильную помощь – таскал всякие мелочи, но когда вещи перекочевали в квартиру, я стал не нужен – путался под ногами и всем мешал. Поэтому меня, наскоро покормив, отправили гулять во двор, где я сразу столкнулся с местными пацанами.
Описывать мальчишеские разборки занятие нудное, они похожи друг на друга, и я к тому времени участвовал в них не раз и не два. Но здесь, посреди двора, заросшего древними тенистыми липами, традиционный сценарий был грубо и нагло попран. После быстрого допроса – «Откуда ты? Кого знаешь? Чё такой борзый?.., – я получил кулаком в лицо и испытал шок.
Девятилетние мальчишки не бьют друг друга в лицо. Вернее, тогда, тридцать лет назад, не били. Схватить за шею борцовским захватом и повалить на землю – да. Заплести ногу вокруг ноги противника и толкнуть – бывало. Протаранить головой, навалиться всем телом и упасть сверху – святое дело. А если и ударить, то – в грудь, в плечо, в живот…
Девятилетние пацаны не били по лицу. Во всяком случае, в том мире, где я жил.
Я бы мог увернуться – было хорошо видно, как круглоголовый и круглоглазый мальчишка отвел руку назад, как рука летела по длинной дуге, – но до последней секунды я не верил, что все это по-настоящему. Кулак скользнул по щеке, оставив чувства нереальности происходящего, бессилия и вселенского одиночества.
Я понимаю, что попал в другой мир.
Пока стою – растерянный, ошеломленный, – довольные пацаны уходят. Новичку показано, кто есть кто. Будет знать. Я отхожу к старой песочнице – деревянной коробке с холмиком утоптанного желтого песка, – и сажусь на облупленный бортик.
Именно здесь, в эти минуты, подняв голову и широко раскрыв глаза – чтобы быстрее просохли так и не выкатившиеся слезы, – я принимаю решение, значительно повлиявшее на мою жизнь. Ставлю цель, которую нужно достичь. В чужом городе, в чужом мире действуют другие законы, не те, к которым я привык и приспособлен. Нужно выжить, закрепиться, пробиться… нужно отомстить. И этим доказать право на гордость и уважение, доказать прежде всего себе.
Хотя ситуация не была игрой в том смысле, который я стал вкладывать в него позже, именно тогда я поверил, что действия можно планировать, и результатов – достигать.