Тигры и земляника
Шрифт:
Ты ставишь цель и она не меняется.
Годы спустя я прочитал пародийное описание «типичной биографии боксера». Дословно не помню, но примерно так: «…В детстве он был тщедушным, болезненным ребенком. Как-то его обидел соседский хулиган, и мальчик, преисполненный праведного гнева, решил отомстить… В спортивную секцию его не приняли из-за слабого здоровья, и мальчик упорно выстаивал часы у дверей спортзала, пока не поразил тренера – седого ветерана бокса, – терпением и настойчивостью…»
Я не слабый и не болезненный, но тренер все же хмыкает над моей худобой и невысоким ростом.
– Сколько раз подтягиваешься? – спрашивает он и, не дожидаясь ответа, кивает на перекладину. – Вперед.
Моих сил хватает на пять раз.
– Приходи через неделю, – говорит тренер. – Доведешь до десятка – возьму.
Попасть в боксерскую секцию было трудно, желающие стояли в очереди. Не то что сейчас, когда кругом пооткрывались группы рукопашного боя, карате, тхэквандо, айкидо, джиу-джитсу… и тренеры обходят школы, заманивая ребят. А пацаны, зевая, отдают предпочтение компьютерам и сорока каналам кабельного телевидения. Тогда же стоял небогатый выбор между ДЮСШом с десятком спортивных секций на весь район и – улицей. Впрочем, одно другого не исключало, но об этом чуть дальше.
Дома я взбираюсь на табурет и заклиниваю мамину скалку поверх дверей спальни – и кладовки. Скалка толстая и крутится, и, как я ни стараюсь, подбородок касается ее только три раза. Произведя хитрые математические операции, высчитываю, что через неделю мне нужно подтянуться шесть раз – тогда на перекладине смогу десять. На всякий случай ставлю в план не шесть раз, а семь.
Я выполняю «подходы» утром, сразу после пробуждения, днем, вернувшись из школы, через час после обеда… весь день. Последний – на ночь, прежде чем залезть под одеяло…
– А еще смог бы? – спрашивает тренер, когда я спрыгиваю с перекладины.
– Да.
Перекладина удобнее скалки.
– А почему не продолжил?
– Так вы же сказали – десять!
Тренер хмыкает.
– Рационалист! А если бы я велел подтянуться пятнадцать раз?
– Тогда… подтянулся бы пятнадцать.
Ты ставишь цель и достигаешь ее. Поставленная цель не меняется, что бы ни случилось.
Маяк не меняет курса.
– Ладно, в понедельник принесешь справку о состоянии здоровья и форму – кеды, майку…
– У меня все с собой.
– М-да? Ух ты какой…
Начинаются тренировки.
Я знакомлюсь с ребятами из секции, мы гуляем возле их домов. Дружу с одноклассниками из математической школы. В своем дворе я не играю.
Иногда вижу старых обидчиков – они живут на соседней улице.
Ничего, – говорю я себе, – посмотрим…
Через год отец получил повышение, и мы переезжаем в центр, в сталинский дом с такими просторными квартирами, что по коридору можно кататься на велосипеде. Во дворе я знакомлюсь с Алексом и Мурзилкой. Мы начинаем дружить.
СОЗДАВАЙ СВОЮ АРМИЮ
Мир – изначально среда не дружественная. Не дружественная – но и не враждебная… просто никакая. Миру нет дела до тебя. Но ты сделаешь его более комфортным, если привлечешь союзников.
Пригласишь в свою игру.
В жизни мне приходилось встречаться со многими людьми. Пожалуй, больше всего знакомств пришлось на последние пять-шесть лет – такова уж специфика моей деятельности. Держать под контролем паутину из тонких нитей занятие не простое, нужно действовать крайне деликатно, чтобы не запутать и не порвать ее. Но никаких переплетений связей, кружев отношений, сетей информационных каналов не было бы, не овладей я искусством вовлечения людей.
Формируй вокруг себя поле, что притягивает окружающих, становись для них ценным и нужным. Цепляй за крючочки, заплетай интерес, вовлекай в свою жизнь.
Создавай свою армию.
Виргус
Алоха!
Ну вот я и в психушке.
Или, как сказала моя благоверная, ну, бывшая, конечно: «Вот ты и дома, Виргус!». Спасибо тебе, родная, на добром слове…
Нет, как-то я не так начал. А что, эта штука уже работает, Ботан? Хм… Давай еще разок. Ты это сотри потом, а я вступлю заново. Готов? Поехали!
Хай, подруга, а может быть – чувак, хотя лично мне чувихи нравятся больше, но это же дело вкуса, разве не так? Короче, кем бы ты ни был, шалом тебе, алоха или салам аллейкум. Выбери сам.
Ботан сказал, что мне нужно писать книгу, раз уж такая история со мной приключилась. Ботан тогда сильно обкурился, но суть не в этом, идея-то мне понравилась… Что, Ботан, не обкуренный ты был? Да ладно, это я так, для интриги. Читателям же интрига нужна. А что может быть интрижнее, чем обкумаренный Ботан?
Единственная проблема оказалось в том, что я ненавижу писать. Письма, дневники, доклады, конспекты, объяснительные, заявления об уходе, долговые расписки… Терпеть не могу. А компьютера у меня нет, да и печатать я, если честно, тоже не люблю. Но выход нашел, как всегда, Ботан. О, великий Ботан, слава тебе, слава! С тебя пузырь, кстати. За то, что я тебя в книге пиарю. Прославишься теперь на весь мир, Ботан, точно тебе говорю.
Ну так вот, Ботан притащил диктофон и взял на себя добровольное обязательство… О, великодушный Ботан! С тебя уже литр, имей в виду… И взялся перепечатывать мой бред на компьютере. О, трудолюбивый пчёл!..
Вот он передо мной – скромный и лучезарный дружбан. С утра уже слегка… что, этого не нужно? Ну как скажешь. Я продолжаю пиар-кампанию, так что считай литры… На лице его солнцеподобном блуждает улыбка Будды, и лишь раз или два я видел это лицо хмурым, когда он, Ботан луноликий, почему-то был трезвым…
Ладно, ладно, молчу. Только зря ты так, Ботан, скандальная слава – тоже слава. Помнишь, в древней Греции жил… э-э… Геродот, или как его там… Герострат? Вот, чуваки, Ботан говорит – Герострат, и даже добавляет, что он сжег храм Артемиды Эфесской. Не Ботан сжег, конечно, Герострат. У Ботана бы рука не поднялась. Потому что в ней был бы стакан…