Тигры и земляника

Галиуллин Айрат

Я раздеваю Альбину и запихиваю в воду. Сопротивления нет. У нее гладкая и упругая кожа, но по всему телу следы побоев. Чуть позже извлекаю красотку из ванны, жестко растираю махровым полотенцем.

Тряпичная кукла.

На кухне пою горячим чаем, но Альбина не делает никаких усилий, чтобы глотать. Я пытаюсь влить в нее рюмку коньяка, коньяк течет по подбородку, девица сползает со стула.

Черт с ней. Я отношу обмякшее тело на диван. Пусть проспится.

Утром на диване я обнаруживаю плохо соображающую путану с запавшими глазами, она мечется в жару, взгляд дикий, рубашку хоть выжимай.

Врач «Скорой», наспех потыкав стетоскопом, бросает взгляд на градусник. «Похоже на пневмонию. Госпитализировать. Срочно».

Выясняется, что у Альбины нет удостоверений личности. Ни паспорта, ни прав, ничего. У нее и сумочки-то нет, где могли лежать документы. Врач сочувственно разводит руками и уезжает. Проклиная свою доброту, я гружу безвольное тело в «девятку» и еду в платную клинику.

В третьей по счету соглашаются девушку принять, оформив документы на мое имя. По двойному – «Ну, сами понимаете…», – тарифу. Я с облегчением вздыхаю и забываю о девице напрочь…

Из окна кабинета видно, как движется время. Сезоны с каждым годом сменяются все быстрее, проносятся, мелькают, не оставив в памяти впечатлений.

ВСЕ ПОВТОРЯЕТСЯ

Нет ничего нового, прав Экклезиаст. События повторяются, люди повторяются, игры повторяются.

Скучно.

Если покопаться в памяти, можно найти аналог любой ситуации, любого человека. Действуй, исходя из прошлого, учись на своем и чужом опыте.

Как прецедентное право, не Римское.

Все уже было.

Девятнадцатилетняя студентка Института легкой промышленности приняла участие в конкурсе красоты родного городка – то ли Вольска, то ли Волжска, не помню… Призером не стала – как обычно, места распределились задолго до конкурса, – но жюри не могло оставить эффектную девушку без внимания, и Альбина получила звание «Мисс Очарование».

Подружки ахали, голова кружилась от эйфории, домой конкурсантка привезла огромного плюшевого зайца, перемазанного губной помадой и благоухающего парфюмом.

На следующий день с новоявленной звездочкой встретился почетный гость конкурса, московский бизнесмен кавказского происхождения Фарид Ильгарович, – «Можно просто Фарид». Весь вечер в полумраке ресторана бизнесмен по-отечески ласково поглаживал Альбину по руке и приглашал работать в столицу. Расписывая потрясающие перспективы, Фарид окутывал девочку бархатом голоса, выпуклые глаза влажно блестели, речь журчала так убедительно, что не оставляла места сомнениям…

«Он рассказывал о своих связях… Называл известные имена… – вспоминала Альбина, уставившись в потолок больничной палаты. – Шампанское, цветы, праздничная атмосфера конкурса… Я поверила».

Альбина взяла академический отпуск, с трудом успокоила плачущую маму, и уже через неделю фирменный поезд вез «Мисс Очарование» в Москву – к работе в модельном агентстве, съемкам на телевидении и в кино, блистательной карьере топ-дивы…

Фарид встретил девушку на вокзале с роскошным букетом, поселил в уютной двухкомнатной квартирке и после недолгого сопротивления сделал своей любовницей. Документы он у Альбины забрал – на прописку и трудоустройство.

Дальнейшее банально и предсказуемо. Время шло, трудоустройство затягивалось, – Фарид ссылался на сложность модельного бизнеса, – тем временем бизнесмен водил Альбину по ресторанам и знакомил с друзьями-соотечественниками. Южные люди уважительно цокали и показывали большой палец, не особо стесняясь девушки. Поначалу каждый вечер заканчивался в постели, потом Фарид стал заходить через день, а то и реже…

Через три месяца девочка кавказцу надоела. На одной из посиделок в квартире Фарид велел Альбине прогуляться в спальню со своим приятелем – щуплым и нервным хозяином оптового рынка Иззатом. Альбина, потрясенная, отказалась, – к тому времени она с ужасом стала осознавать иллюзорность мечтаний о карьере топ-модели, – и Фарид, разгоряченный от выпитого, ее ударил. Как смела эта шлюшка унизить хозяина перед другом?! Она заслуживала сурового наказания.

Несколько часов мужчины Альбину избивали и по очереди насиловали, соревнуясь в извращенности пьяных фантазий. Наконец измученной девушке удалось накинуть на себя что попалось под руку и выскользнуть за дверь.

Альбина очутилась на улице – без вещей, без денег, без верхней одежды.

Все это она рассказывала постепенно, по кусочку в каждое мое посещение. Смотрела в потолок, голос ее звучал на одной ноте, а я сидел на расшатанном стуле возле кровати с пакетом апельсинов на коленях.

Помощи девушке ждать не откуда. Документов нет, знакомых в столице тоже, обращаться в милицию – кто ей поверит? А если поверят, что потом – возвращение домой? Если мама – женщина строгих правил, – узнает о карьере дочери… А подруги, а знакомые?

«Домой не вернусь», – тихо сказала Альбина, и я услышал в ее голосе твердость кремня. В общем… так получилось, что из больницы я снова привез Альбину к себе.

Мотив моего участия в судьбе девушки – не сострадание, не альтруизм, не моя природная доброта. Черта с два.

Банальная скука.

За две недели, что Альбина прожила у меня, мы разработали план действий.

Подыскать квартиру. Денег на первое время я одолжу.

Поступить на вечерние курсы. Офис-менеджер, помощник бухгалтера, менеджер отдела кадров…

Найти работу – временную, пока все утрясется.

Я поговорил с директором фирмы, где работал, тот разрешил взять девушку стажером. Под мою ответственность и на смехотворно-условный оклад. Пусть так, для начала сойдет.

На квартиру, что кавказец снимал для Альбины, я заходил несколько раз, но безуспешно – дома никого не было. Наконец, мне повезло: на звонок в дверь откликнулся гортанный голос: «Кто там?» Я ответил «Милиция», и передо мной предстал мужчина, косящий под итальянского мафиози – бархатный темно-синий халат на голое тело, волосы тщательно напомажены, на пальце золотая печатка. Я шагнул в дверь и прямым левым сломал «дону Карлеоне» нос. После чего прикрыл за собой дверь и дал ему пять минут на сборы вещей и документов Альбины.

В ближайшие полгода Альбина умудрилась окончить несколько курсов и стать моим незаменимым помощником. Наши отношения не переходили грань деловых, и я ничего не знал о личной жизни девушки. Лишь по темным кругам под глазами да идеально подготовленным документам поутру мог догадываться, что Альбина по ночам занимается и работает – штудирует спецлитературу и печатает деловые бумаги.

Ледяное спокойствие и надежность швейцарских часов моей помощницы вызывали зависть коллег, а платой за яркую внешность – Альбина выглядела безупречно, хотя и старше своих лет из-за строгих костюмов и жесткого взгляда, – послужила нелюбовь женской части коллектива и почтение мужской. Невозмутимая, как вождь индейцев, девушка ни с кем не дружила, не участвовала в корпоративных посиделках, мало говорила и много делала. «Сухарь, – перешептывались офисные девочки, – гордячка. Подумаешь, дама из Амстердама!».