Тигры и земляника

Галиуллин Айрат

Нас ведь как учили играть – чистенько, аккуратненько, без киксов… Ботан, напиши, что, мол, кикс – это… Блин, как объяснить? Ну, когда музыкант берет ноту, а она не берется. И получается не звук, а писк такой. Кикс, короче. Кикс – он и в Африке кикс.

Кстати, в «Африке» у старины Колтрейна много киксов. Вот такой каламбур получился. Ставь, Ботан, смайл без лишних раздумий. :)

Только Колтрейн киксовал специально, а не потому, что играть не умел. А мы? Мы боялись киксовать, мы избегали грязи, мы старались играть тщательно и опрятненько, академически целомудренно, как пионэры. Но ведь джаз – это не музыка. Джаз – это мировоззрение, это лайф стайл, это сама жизнь, а в ней невозможно без… Да чего там – иногда грязь необходима, без нее никак, и кровь нужна, и пот, и слезы с соплями…

…с зелеными, как вон у того психа. Эй ты, скорбный головою, у тебя из носа мозги вытекают! Быстрей запихивай обратно, пока последние не прое… пардон, не проморгал!

Умрешь с ними, с шизиками.

А вообще, жалко их. Я ведь желтый дом иначе представлял. Ну, изнутри. Я думал, тут больных в смирительных рубашках держат, санитары звероподобные со шприцами бегают. В каждой палате по Наполеону, или, как минимум, по Чубайсу. А оказалось – в дурке тихо, мирно, скучновато даже. И вообще, буйное отделение на четвертом этаже, а мы на третьем. Да и там, – сосед по палате рассказывал, – обычно тихо. Буйных транквилизаторами так пичкают, что они не то что дебоширить, имени своего не помнят.

И на нашем этаже не лучше. Я главврача спрашиваю: «А что это, док, в вашем слабоумном ведомстве народ какой-то неактивный?» А он мне знаешь что ответил? «В основном, – говорит, – у нас больные с диагнозом «эмоциональная тупость»!» Прикинь, дружище! Я подумал, что это прикол. Ну, типа, айболиты так шутят. Ан нет, оказывается – и вправду такой диагноз есть. И психи в большинстве не Наполеоны и не Бонапарты, а просто эмоционально тупые люди.

Я кричу: «Док, сюда нужно полгорода положить!» А он смеется.

Смешливый, однако.

Ну так вот. Сперва я не врубался, что со мной не так. (Я про джаз, дружище, не подумай чего). Затем просек – да, не джаз это, не свинг. А потом… Потом я услышал Колтрейна. И на девятой с половиной минуте этого явления в моей голове раздался большой бум-м-м! (Ботан, это надо крупными буквами написать. Очень большой бум раздался в моем чайнике).

БУМ-М-М!!!

И меня оглушило! Тряхнуло, ударило, проняло до печенок! Вот оно! Я понял, как нужно исполнять! Я умер, я катался по полу, я рыдал, как ребенок! Я постиг свинг!..

На этом моя эмоциональная тупость в джазе кончилась. Я понял, что играть нужно не ноты, а состояние.

Сейчас объясню. У тебя бывает такое… Ну, например, увидел красивый пейзаж – и в груди защемило? Или наоборот – весело стало, легко, кайфно? Вот видишь, дружище, понимаешь ты меня! Все-таки с понятием человек, я давно заметил… А ты что в таком состоянии делаешь? Ну, может, петь начинаешь, да? Или танцевать чего. Или такая нежность проснется, что хочется приласкать кого-нибудь… Кошку, например.

О! Я потом расскажу прикол про кошку, про Ботановскую. Ты когда-нибудь видел, чтобы у котов крылышки росли? Как у цыпленка? Офигеть!..

Короче, я, когда чувствую сильное состояние, сразу дудку хватаю, и через нее эмоции выплескиваю. На того, кто рядом окажется. Хорошо, если слушатели неподалеку, хотя я не особо расстраиваюсь, если и нет никого. Я, наверное, больше для себя играю. Самовыражаюсь.

В последнее время, как правило, мои безумные импровизации на Ботана выливалось, я же у него жил. Ну, когда с Ленкой мы того… разбежались. Вот скорбь свою я на другана и выплескивал… (Ботан, ты здесь поставь такой смайл, который наоборот. В другую сторону. В общем, врубишься). :(

Ботан говорит, что я гений. Только ты Ботану не верь, дружище. Он, хоть мужик и умный… (Слышишь, старик, как я тебя пиарю? Сколько ящиков уже накапало?) Хоть и башковитый, говорю, мужик, но хитрости его насквозь видны. Я же понимаю, что Ботан меня утешает. Будь я гением – разве жил бы так?

Ох, ладно, не будем о грустном… Давай лучше расскажу как мы свадьбу с Ленкой справляли.

Такой дурдом был!

Ну вот, не хотел ведь о грустном. Свадьба – самое ж печальное событие в жизни мужчины. Да и женщины тоже. Согласен?

Если ты, дружище, мужик, то наверняка согласен. А если девка, то книжку, скорей всего, с треском захлопнешь. И зашвырнешь куда подальше, от возмущения. А между тем, это истинная правда. Девки ждут не дождутся, когда их замуж возьмут, так уж им уж невтерпеж! Воображают всякую фигню, романтику – фата свадебная, марш Мендельсона, жаних в костюмчике… А потом наступает время, – у некоторых уже наутро после свадьбы, – и бум!.. (Ботан, тут опять надо бум-м изобразить. Мощный такой!)

БУМ-М-М!!!

…Начинаются суровые будни. И муж теперь не друг твой милый, а противник, в борьбе с которым нужно победить всенепременно. Схватки не на жизнь, а на смерть, причем каждый день. Огонь на поражение, пленных не берем. И забывают, что была – любовь. Как-то удивительно быстро это забывается, в борьбе-то…

О! Давай про любовь поговорим, дружище! Или ты опять о музыке хочешь? А что, можем совместить.

На рояле не пробовал?..

Да ладно, я шучу. Все, закруглюсь. Я бы еще поговорил, но тут, знаешь, редко уединиться получается. Все время на виду. И вроде жизнь размеренная, ничего не делаешь, но постоянно что-то происходит – то процедуры, то анализы всякие, то обед, то ужин, то лекарство принимай… Сумасшедший дом прямо. Только вечером удается немного побыть одному да книгу пописать… Нет, поговорить.

«Книгу поговорить» – классно звучит, да? «Ты что делаешь? – Книгу говорю!».

Никогда так не отвечай, дружище, а то быстро упекут… сам знаешь куда. Ну, а мне терять нечего. Я уже там. То есть, тут.

(Ботан, ставь на этом месте смайл и все пока). :)

Элис

Фотоальбом

Давно я не писала дневников, последний раз, наверное, лет в шестнадцать. Ну что ж, это приятно – вспомнить юность, почувствовать себя такой чистой, наивной…