Тигры Редфернов
Шрифт:
– Идите, – сказал он, – к вашим услугам душевая. Вас проводят. К обеду тоже.
Пироман коротко свистнул, и прямо перед носом Бреннона из воздуха сгустился золотистый шарик.
– Я хотел бы вернуться к работе, – буркнул комиссар, едва сдерживаясь, чтобы не потыкать пушистый клубочек пальцем.
– А здесь вы как будто не на работе, – фыркнул Редферн. – Давайте, топайте. Я хочу принять ванну без вашего пристального внимания.
– Если вы так будете обращаться с людьми, то не наберете много желающих работать
– Вот для этого я и нашел вас, – безмятежно отозвался Энджел.
***
Завтрак был превосходен, и Натан решительно отмел мысль о том, кто же его приготовил, за чашкой чая с имбирным пряником. Пироман пил какой-то травяной отвар. Они сидели у камина – комиссар вытянул ноги к решетке, Редферн завернулся в плед, за окном что-то чирикало (Бреннон надеялся, что птички, хотя кто знает...) Энджел, чисто выбритый, с влажными после ванны волосами, хоть и был все еще уставшим, но выглядел куда лучше, и комиссар решил приступить к допросу.
– Вы думаете, Ройзман знает обо всем этом? – он обвел пряником комнату – небольшую уютную гостиную, кстати говоря. Завтрак, видимо, был накрыт в личных покоях Редферна.
– Сложно сказать, – задумчиво отозвался тот. – Я уверен, что Ройзман собирался выбить из меня все до крошки, хотя процесс волновал его в первую очередь. Но не думаю, что ему известны подробности.
– А что ему известно? Как он вообще вас нашел?
Энджел досадливо поморщился.
– Это, в общем-то, не так уж сложно, если вы интересуетесь определенными вопросами.
– Почему? Ройзман поймал одного из консультантов и, быть может, добыл какие-то сведения, но, насколько я понял, сами консультанты вас не знают.
– Да. Они не знают меня лично, но я занимаюсь их оружием, инструментами и расходными материалами. Меня трудно, но можно выследить. А уж о том, что консультанты проходят некий процесс превращения, даже вы догадались.
– Ну знаете, – обиженно буркнул Бреннон.
– Я имею в виду, при нулевом знании магии и заклинаний.
– Я знаю заклинание, – возразил комиссар. – Целое одно!
Пироман ехидно поднял бровь.
– Lumia, – с гордостью сообщил Натан. Энджел хмыкнул и углубился в чашку с отваром.
– Этого недостаточно. Заклинание суть оболочка, которую мы заполняем нашей волей, желанием и воображением. Оно часть нашего сознания, вот почему разрушение заклинаний причиняет боль их создателю. Впрочем, я могу дать вам учебник.
– Еще чего.
– Маргарет начала с азов чуть больше полугода назад, а какой результат!
– Хреновый, – сурово сказал Бреннон. – Что вы вырастили из приличной, благовоспитанной девушки? Как ей теперь замуж выйти?
– Приличной, – фыркнул Энджел. – Благовоспитанной! Кто ее до меня воспитывал,
– Угу, а теперь она сразу пальцы откусывает.
Энджел откинулся на спинку кресла, лучась почти отцовской гордостью. Он излучал ее с такой силой, что комиссар оставил этот бессмысленный разговор. О чем тут говорить, если этот человек считает откусывание пальцев нормальным поведением для невинной девушки?
– Откуда вы знаете о процессе?
– Почему вы спрашиваете?
– Из праздного любопытства.
На комиссара поверх чашки уставились большие настороженные глаза. Натан его понимал: о таком лучше не болтать с первым встречным. Если секрет попадет не в те руки... Да на одного Ройзмана достаточно посмотреть.
– Я должен знать, как происходит превращение, чтобы создавать для них оружие. Это не просто пукалки, а магические предметы, связанные с особенностями владельца. Вам не удастся воспользоваться трехгранником Лонгсдейла – заряд магического тока прожжет вам руку до кости.
– А кто его проводит?
– Что?
– Кто превращает людей в консультантов?
– Не знаю, – сказал пироман.
– Как так? Вы же видели процесс.
– Он длится довольно долго и давно полностью автономен. Никто не стоит рядом и не ждет, когда консультант проснется.
– Но ведь рано или поздно он просыпается. Кто-то же должен объяснить новичку, что почем и для чего все затеяно? Как они узнают, чем должны заниматься?
Редферн напряженно глядел в огонь. Направление беседы ему явно не нравилось, и Бреннон решил, что он откажется отвечать.
– Их ждет письмо с инструкциями, вооружение, инструменты и книги, – наконец буркнул Энджел.
– Но почему они вообще следуют инструкциям? Почему бы им просто не свалить к черту, бросив все эти ваши книги?
– Потому что им в мозг внедряется программа повиновения, – пробормотал Редферн, глядя в камин. Комиссар вздрогнул. Полгода назад он бы, наверное, проломил головой потолок, а сейчас – ничего, даже чай не расплескал. Программа повиновения, ладненько...
– То есть, – ровно уточнил Бреннон, – у них не только отнимают личность, воспоминания и желания, но и запрещают задаваться вопросами?
– Она состоит из определенных блоков, которые исключают факторы, мешающие работе консультантов. Вы относитесь к Лонгсдейлу как к полноценной личности, – пироман наконец перевел взгляд на Бреннона, – но это не так, поймите наконец. Все консультанты...
– Это неправда. Лонгсдейл – такая же личность, как и вы или я, хоть и своеобразная. Когда вы выпускаете консультантов в мир, приобретенный опыт рано или поздно меняет их. Они все равно становятся людьми, что бы с ними не сделали.
Энджел снова отвернулся и закрылся чашкой.