Тихая ложь
Шрифт:
— Ребята, у вас что, вечеринка, о которой я не знаю? — Я заставляю себя улыбнуться.
Кева склоняет головой в сторону, бросая на меня пристальный взгляд. Ее взгляд падает на мои бедра, и я отпускаю подол свитера, и прячу обе руки за спину, чтобы она не заметила, как я дрожу.
— С ним все будет хорошо, Сиенна, — говорит она спокойным голосом.
— О, я знаю. — Я пожимаю плечами и кладу руку на шею Зевса.
— Если хочешь, можешь присоединиться к нам.
Из одной из раций доносятся звуки выстрелов. Я замираю.
— И слушать, как люди убивают друг друга? — Я смеюсь. — Нет,
Я поворачиваюсь на пятках и выхожу из комнаты, захлопывая за собой дверь. Несмотря на преграду, громко и отчетливо слышно грохот перестрелки, и каждый удар отдается у меня в груди. Я бегу по коридору и через фойе к входной двери, а Зевс бежит за мной. Когда я выбегаю наружу, охранник, дежуривший у входа в дом, удивленно смотрит на меня.
— Вывела Зевса пописать, — говорю я и направляюсь к территории слева.
Я бегу по восточному крылу особняка, пока не добегаю до последнего окна с этой стороны дома, затем протискиваюсь за растущие под ним кусты. Сквозь открытую створку льется свет, и раздаются звуки. Крики. Выстрелы. Я слышу, как все это доносится из радиоприемника в кабинете Мирко. Прислонившись спиной к холодной наружной стене, я закрываю глаза.
В голове крутится лавина мыслей о Драго, залитом кровью. Переполненная впечатлениями, я сутулюсь и раскачиваюсь вперед-назад, мои внутренности завязываются в узлы. Я не понимаю, что отгрызла ногти, пока от них ничего не осталось. Я чуть не уничтожила их ранее, когда ждала, когда Драго ответит на мои сообщения. Знаю некрасиво, но это помогает подавить желание закричать.
Вдруг Мирко начинает кричать. Я слишком растеряна, чтобы понять все, что он говорит, но я улавливаю имя Адама и что-то о том, что количество охранников больше, чем ожидалось. Из радиоприемника доносятся звуки стрельбы — не просто несколько одиночных выстрелов, как раньше, а полноценная перестрелка. Ужас, зарождавшийся в животе, нарастает, распространяясь по всему телу. Я не могу дышать. Такое ощущение, что на меня напал дикий зверь. Он бьет лапами по моей груди, каждый гулкий удар — это рассечение плоти злобными когтями.
Я зарываю лицо между коленями и изо всех сил зажимаю ладонями уши. Я должна была что-то сделать. Что угодно. Может быть, если бы я сказала Драго, что боюсь, что с ним случится что-то плохое, он бы остался здесь, но я не могла заставить слова слететь с губ. Я слишком боялась признаться в том, что чертовски волнуюсь за него.
Что-то мокрое коснулось тыльной стороны моей ладони. Я поднимаю голову и вижу, что передо мной стоит Зевс.
— Он ведь не умрет, правда? — задыхаюсь я.
Пес наклоняется вперед, его большие темные глаза смотрят на меня с вопросом. Он как будто спрашивает меня: "Почему тебя это волнует?"
— Мне все равно, — бормочу я и срываю ярко-красные листья с горящего куста рядом со мной, лишая ветку ее прекрасных красок. А потом еще одну. И еще одну. Яркие красные листья, которые всегда приносили мне радость, когда я играла на улице с собаками, теперь насмехаются надо мной. Напоминая мне о моих кошмарных мыслях.
Драго.
Кровь.
Смерть.
Я не могу остановиться. Я продолжаю срывать листья с такой силой, с какой хотел бы заглушить
Я хотела бы вырвать чувства к мужу так же легко, как листья. Просто вырвать их и выбросить.
Люди говорят, что любить кого-то — это самое прекрасное чувство на свете. Это не так. Это самое ужасное. Чем больше ты любишь, тем больнее будет, когда его не станет.
Оглушительные звуки перестрелки внезапно стихают. Я поднимаю голову и вижу, как Кева закрывает окно над моей головой, отключая радиопередачу. Становится как-то легче, когда больше не слышишь, что происходит.
Зевс делает неуверенный шаг ко мне и тыкается носом в мое плечо. Он все это время наблюдал за тем, как я выхожу из себя, и не вмешивался. Я обхватываю его за шею и смотрю на разрушения, лежащие у моих ног.
* * *
Из задумчивости меня выводит гул приближающегося транспорта. Несколько машин и отчетливый рев мотоцикла заполняют тишину ночи. Люди вернулись. Я должен бежать и проверить, все ли в порядке с Драго, но не могу заставить себя двигаться. Глупая мысль, что если я буду прятаться, то плохие новости не смогут меня найти. Неужели я превратилась в наивного ребенка, закрывающего лицо руками и верящего, что страшилище не придет и не найдет меня?
— Три часа назад? — доносится до меня голос Драго. — Если ее не найдут в ближайшие пять минут, я выпотрошу кого-нибудь! Сиенна!
Я делаю глубокий вдох. Он в порядке. Злой как черт, судя по крикам, но в порядке.
Выбравшись из-под ветвей кустарника, я покидаю свое укрытие и мчусь через лужайку к дому. Мои руки и штаны испачканы землей и растительностью, и я уверена, что в моих волосах тоже есть веточки и листья.
Драго стоит посреди подъездной дорожки, держит охранника, мимо которого я прошла, за рубашку и кричит ему в лицо. Он замечает меня, когда я подхожу ближе, и отталкивает мужчину. Рассеянный свет падает на его лицо, обнажая каждую линию. Челюсть сжата, ноздри раздуваются, он смотрит на меня сузившимися глазами. Кажется, он готов меня задушить. Я застываю на месте, наблюдая за его приближением. Его длинные, но медленные шаги поглощают землю, пока его грудь не упирается мне в лицо.
— Какого черта ты делаешь на улице посреди ночи? — Его голос низкий и подозрительно ровный. Затишье перед бурей.
Я поднимаю руки и прижимаю их к его груди, затем медленно скольжу ладонями вниз по его твердому прессу. Когда я заканчиваю с передней частью его торса, я провожу пальцами вверх по его рукам до плеч и снова вниз с другой стороны, проверяя каждую его часть. Никаких повреждений. Теперь спина. Я прижимаюсь лбом к его грудине и просовываю руки под куртку. В области поясницы ничего нет. Я скольжу ладонями вверх по его лопаткам, стараясь не пропустить ни одного места. Настолько высоко, насколько я могу дотянуться. Думаю, футболка была бы мокрой, если бы его подстрелили, но мне все равно нужно убедиться самой.