Тихая охота
Шрифт:
– Документы.
Брант остановился. Посмотрел на него без гнева, но с недовольством, и сунул руку во внутренний карман.
– Медленно, – напомнил Валериан. – Без резких движений.
Две справки – о применении акта об амнистии и примерном поведении во время годового надзора – были вложены в паспорт. Валериан проверил печати и даты, убедился, что формально Брант чист, как слеза младенца, запомнил фамилию и место рождения и вернул документы.
– Знаешь, кто я? – спросил он.
Брант кивнул.
– Если здесь когда-то произойдет что-то, что расстроит моего отца, я приеду сюда с сослуживцами и зачищу этот железнодорожный курятник, не обращая внимания на
Брант снова кивнул и буркнул:
– Здесь все тихо. У меня муж и дети. Я завязал.
Валериан прищурился. Они обменялись взглядами, без слов выразившими фразы:
«Такие, как ты, не завязывают».
«Да пошел ты!»
Разошлись, недовольные друг другом. Брант явно злился, корил себя за то, что предъявил документы, а не послал так и не представившегося наглеца – не представившегося официально, неофициально-то молва много что донесла. Валериан тоже злился, не столько на Бранта, сколько на несправедливость судьбы. Он дослужился до капитана, защищал интересы закона, и сейчас еле шел после дня на ногах и не мог шевельнуть правой рукой – прошивало болью от локтя. А Брант, воевавший на стороне «лесных братьев», рванул к дому едва не вприпрыжку. К дому. К мужу. И детям. Как-то странно распределял милости Хлебодарный. Валериану казалось, что должно быть наоборот.
Возле часовни его ожидал сюрприз. Паства никуда не разошлась. Толпились, что-то обсуждали. В часовне раздавался грохот.
– Голубь залетел, – объяснил Элверд, прижимавший к себе пакет с мармеладом. – Бьется в верхний переплет, а там стекло треснувшее. Отец Мельхор боится, что он разобьет стекло и поранится. Кровь в часовне – плохое предзнаменование.
Валериан двинулся в гущу событий, не расставаясь с лимонадом. В помещении посвежело – два окна были распахнуты. Отец стоял возле фрески, комкая вышитое полотенце. Брант балансировал на узком подоконнике, подпрыгивая и пытаясь поймать голубя. Голубь хаотично метался по часовне, не желая вылетать в открытые окна, ронял перья в чашу, с размаху ударялся о глухую часть переплета, падал, выворачивался из рук прихожан, ловивших его на полу, снова взлетал и возвращался к стеклу с трещиной и Бранту. Валериан подоспел как раз к очередному витку. Сын Бранта подбежал к упавшему голубю, поймал, но испугался и выпустил – птица била крыльями и хрипло клекотала.
– Подержи, – велел Валериан и отдал мелкому ополовиненную бутылку лимонада. – Эй! Сбей на меня!
Брант дождался, пока голубь встретится со стеклом, подпрыгнул, зацепил крыло кончиками пальцев, дернул, заставляя полететь хвостом назад. Валериан встал на скамью и принял комок перьев в ладони, кривясь от боли в локте. Вырваться или поклевать руки голубь не успел – Брант легко спрыгнул на пол, забрал его у Валериана и вышвырнул в окно. Лисенок восторженно завизжал, прихожане разразились негромкими криками одобрения. Окна были немедленно закрыты, добровольцы побежали за вениками и тряпками, хранившимися в подсобном помещении, чтобы убрать следы птичьего вторжения.
– Как вы ловко… – проговорил отец. – Как будто заранее репетировали.
Валериан усмехнулся и взял у мелкого лимонад. Если отрешиться от «сотрудничества с врагом», то можно было бы честно признать вслух – Брант был единственным из присутствующих, обученным работать в команде, и способным не только поймать голубя, но и организовать в часовне точку обороны. Остальные люди и оборотни были переполошенными гражданскими – вероятно, отслужившие в армии еще не добрались с работы, или шли прямо
– Отец Мельхор, приглашаю вас на ужин, чтобы отметить выдворение голубя тушеным мясом и овощным рагу, – сказал вернувшийся в часовню Элверд. – Вас и Валериана. К чаю у нас сегодня пирог с курагой и мармелад. Погода прекрасная, можно будет посидеть на балконе.
Брант выслушал это предложение с кислой физиономией, но мужу не возразил. Отец начал отказываться, Элверд настаивал и, в итоге, приглашение было принято. Лисенок запрыгал, обрадовался, тут же расстроился – «нет, дорогой мой, ужинаем по парадному варианту, взрослые отдельно, дети отдельно» – и побежал домой, мыть руки, вслед за няней и младшими братьями. Валериан согласился на визит, памятуя об экономии сил – не надо будет варить картошку и куриную грудку, а потом мыть посуду. Меню предстоящего ужина его волновало мало. Он не был прожорлив – в отличие от рыжих лис и волков – и ел все, что предложат. Если кормили чем-то совсем невкусным, мог обойтись без еды, даже поголодать пару дней. Вряд ли у Элверда подадут такое противное овощное рагу, что ему придется отставлять тарелку. Отец – видно же, просвечивает сквозь отказы – рад возможности сходить вместе с ним в гости. Разделить с прихожанами счастье от приезда сына. Из-за этого можно потерпеть общество Бранта пару часов. А картошку залить свежей водой, и сварить завтра.
Валериан ожидал, что ужин пройдет в напряженном молчании, прерываемом натужными репликами отца и Элверда. Давно так не ошибался – тема для интересной беседы нашлась почти сразу. Элверд, слышавший от отца, что он служит в Чернотропе, начал расспрашивать его о мозаичных панно и парке Камня-на-Воде.
Выслушав отчет – «кажется, в парке у осьминога щупальца отвалились» – Элверд понизил голос и оглянулся на отца, занятого рагу:
– На четвертом курсе университета я участвовал в переписи культурного наследия в Чернотропе. После этого попытался выбрать темой диплома «Отражение скрытого эротизма в отношениях Камула и Хлебодарного в мозаичных панно артели Юлиана Громоподобного». Получил от декана хорошую взбучку и переключился на «Формирование интерьера часовен Хлебодарного: типология, принципы художественной организации».
Валериан не выдержал, рассмеялся, шепотом сообщил Элверду, что скрытый эротизм никуда не делся – панно «Объятия» по-прежнему украшает стену Госбанка, регулярно фотографируется туристами в ярмарочные дни и служит поводом для гордости чернотропцев. Отец посмотрел на них с легким неодобрением, но оспаривать эротизм не решился – на широко известном панно одна ладонь Камула прикасалась к щеке Хлебодарного, а вторая располагалась не где-нибудь, а на ягодице, с явным намерением притянуть покровителя омег поближе и соприкоснуться чреслами.
– В этом году планируют провести ревизию, сформировать список объектов, требующих неотложной реставрации, – Элверд повертел в пальцах салфетку. – Я получил приглашение, но вряд ли буду участвовать. Хочется съездить без обязательств, показать Айкену самые памятные места. Через два дня заканчивается учебная четверть. Если получится, прямо в первый день каникул отправимся в путешествие на ретро-поезде, он идет от Ключевых Вод до Буклина, через Лисогорск и Чернотроп. Его запустили летом, породив жуткий ажиотаж, нисколько не утихший за осень. Скажу честно, я забронировал купе в обход очереди – как акционер общества Южно-Морские Железнодорожные перевозки. Любопытно будет прокатиться. Единственное, что меня беспокоит – это обстановка в Чернотропе. Нет ли обострения конфликта, не опасно ли ехать с ребенком?