Тихая война
Шрифт:
— Да что вы! — отмахнулся я. — Теперь он, наверное, за тридевять земель отсюда!
Отец и сын переглянулись.
— Как знать? — откликнулся Мукич-младший. — Может, он тут, на горе. — Намек был самый недвусмысленный, и я понял, что они приняли меня за Шалату. Хорошо еще, что сразу не стукнули палкой по голове, чтобы сдать властям за обещанную награду.
Действовать надо было без промедления. Я вынул из-за пазухи револьвер и, словно взвешивая его на ладони, в тон Мукичу-младшему насмешливо произнес в ответ:
— Что ж, может, вы и правы!
Больше я не добавил ни слова, но для меня по сей день остается загадкой, как можно бежать с такой быстротой по полуметровому снегу. В считанные минуты оба здоровенных мужика превратились в два едва заметных пятнышка на краю заснеженного поля.
Этот инцидент заставил меня удвоить осторожность. Сделав большой крюк, чтобы запутать следы, я вошел в Диошкаль с другой стороны, по наезженной дороге, ведущей в Альшорайк; незаметно, задами, приблизился к дому священника и, войдя в него, смог наконец отдышаться и прийти в себя под кровом у его преподобия капеллана Копани.
Новости из большого мира доходили, однако, и до этой захолустной деревушки. Мне становилось все тревожнее. Каждый день я убеждался все более, что Золтан Тильди, Ференц Надь и Бела Варга, занимавшие три высших поста в государстве, с одной стороны, были явно неспособны разумно пользоваться властью, предоставленной им конституцией, а с другой — не моргнув глазом предавали всех подряд, даже самых верных своих друзей, лишь бы только спасти собственную шкуру.
Капеллан Копани, видя мои душевные терзания, однажды обратился ко мне с вопросом, немало удивившим меня:
— Миклош, сын мой, не хотели бы вы наведаться в Балатонбоглар?
В первую минуту я подумал, что он шутит, настолько нелепым показался мне его вопрос.
— Ваше преподобие, вы же знаете, что, если бы я даже хотел совершить такой вояж, это было бы невозможно. Во-первых, до Балатонбоглара шестьдесят километров, а во-вторых, каждый встречный непременно захочет сдать меня в руки полиции как беглого заговорщика Кальмана Шалату.
— Ну а если все же появится такая возможность?
— О, для меня сейчас нет ничего желаннее на свете, чем встретиться с Белой Варгой и поговорить с ним начистоту!
— Так я и думал, — кивнул почтенный капеллан. — Так вот, такая возможность у нас имеется…
Я взглянул на него с недоверием, но его преподобие выдержал этот взгляд. В душе моей вновь блеснула надежда.
Дело в том, что Бела Варга, католический епископ, являвшийся членом правления нашей партии, с давних пор был настоятелем балатонбогларского прихода и жил обычно в тамошней курии. Встретившись с ним, я мог бы получить ответы на все терзавшие меня вопросы. Может быть, он скажет мне: «До сих пор все уступки с нашей стороны были не чем иным, как тактическим лавированием, но теперь хватит. Мы достаточно отступали, далее ни шагу назад!»? В моей голове мелькнула и другая мысль: вдруг этот признанный партийный лидер и епископ предложит мне убежище в своем доме до лучших времен?
Правда, мои мечтания длились всего несколько мгновений. Меня гораздо больше интересовала практическая сторона дела.
— Но как? Как можно осуществить все это?
— Проще, чем вы предполагаете, — улыбнулся хозяин дома. — Мои родители живут в Балатонбогларе по сей день, я ведь и сам родом оттуда. Завтра я отправляю своим старикам воз сена, как обычно. Конечно, путь не близкий, но, лежа на самом верху воза под теплыми попонами, вы, думаю, не замерзнете, а на такой вышине вас никто не увидит.
От радости я готов был броситься ему на шею.
Путешествие получилось долгим и утомительным, но чувствовал я себя в безопасности. Уже затемно я слез с воза и, не обнаружив вокруг ничего подозрительного, позвонил у подъезда приземистого здания курии.
Когда церковный служка в черном одеянии открыл мне дверь, кровь бросилась мне в голову. Вид холеного служки в черном словно вспышкой магния высветил пропасть между мной и господином епископом.
— Доложите, пожалуйста, господину председателю, что я привез весьма срочное послание от господина премьер-министра.
Служка держался как вышколенный английский камердинер. Он не выразил удивления и не обратил никакого внимания на мою поношенную одежду. Через минуту передо мной стоял Бела Варга собственной персоной.
Хозяин дома вел себя столь же хладнокровно, как и его слуга. Его изумление выдало лишь легкое подрагивание век.
— Добро пожаловать, — сказал он и распахнул передо мной дверь кабинета. — Прошу. Проходи, садись!..
Мы сели. Заметив мою скованность, хозяин предложил выпить по рюмке.
Я не стал деликатничать и выложил ему все начистоту.
Варга пустился в длинные объяснения, ссылаясь на то, что многое сложилось иначе, чем можно было ожидать на основе полученной информации. В отношении наших западных союзников он не открыл мне ничего нового, так как мое мнение основывалось не на сомнительной информации, а на собственном горьком опыте.
— Пусть так, дорогой Бела, но как вы могли допустить, чтобы арестовали Ласло Дюлаи, Кишша, Балинта Араня? — спросил я его.
Ответ его прозвучал как пощечина:
— Этого требовал Ракоши.
— И вы так легко согласились?! — выкрикнул я.
— Остынь, пожалуйста, и не кричи. — Варга сделал выразительный жест. — И у стен бывают уши, так что веди себя потише! И запомни — пока мы сидим на своих местах, ничего не случилось.
Я и в самом деле остыл, даже похолодел, но не от того, что нас могли подслушать, а от отвращения, которое меня охватило.
— Скажите мне, Бела, неужели вы надеетесь, что за ними не последуете вы, Ференц, Тильди? Неужели вы надеетесь ценою трусости спасти собственную жизнь?