Тихая война
Шрифт:
Эта встреча состоялась в условленный день в Будапеште. На этот раз Цапари привез мне сообщение, что ровно через две недели в доме у Йожефа Месароша в Залаваре я смогу встретиться с интересующими меня лицами. Цель встречи — координация действий, необходимых для ускорения процесса восстановления партии.
24 июля 1948 года (надеюсь, память мне не изменяет) я прибыл в Залавар, и, хотя не был там давно, меня охватило такое приятное чувство, будто я вернулся домой. Но осторожность, приобретенная за годы нелегального житья-бытья, заставила меня сначала незаметно обойти дом Месароша кругом, осмотреть сад и огород и, забравшись в стог сена, стоявший по соседству, какое-то время внимательно понаблюдать за окрестностями. Просидев там довольно долго и не обнаружив ничего подозрительного, я направился к месту встречи, опоздав примерно на целый час.
К дому со стороны улицы была пристроена открытая, с затейливыми столбиками, терраса. Я легко взбежал по ее каменным ступенькам. На звук моих шагов открылась парадная дверь, и в ней показалась голова Виктора, пятнадцатилетнего сына Месарошей, учившегося тогда в гимназии.
— Как хорошо, что вы пришли, дядя Миклош! А то наш гость уже собрался уходить.
Войдя в комнату, я увидел незнакомого молодого человека, который поднялся мне навстречу.
— Привет! Меня зовут Иштван Надь. — Он протянул мне руку и с укоризной добавил: — Сильно опаздываешь, нехорошо.
Несмотря на то, что мы никогда прежде не встречались, этот дружеский выговор был мне даже приятен.
— Не обижайся, я ведь хожу пешком, а идти надо через болото. Когда под тобой трясина, путь оказывается намного длиннее.
— Ты прав, об этом я как-то не подумал, прости. — Незнакомец понял мой намек. — Сам-то я приехал на машине, а тот, кто ездит в автомобиле, забывает о тех, кто ходит пешком, да еще таясь на каждом шагу… Перейдем к делу, — сказал он. — Меня привез сюда один мой приятель. Неловко задерживать его слишком долго.
— Хорошо. Кого ты представляешь?
— Тех из нас, кто еще находится на свободе. Мы думали, что тебе удалось уйти за границу, но теперь рады, что можем рассчитывать на тебя. Особенно, если ты не один.
— Я должен знать, в каком положении ваши дела и на что нам можно реально рассчитывать?
— Отвечу сначала на второй вопрос. Мы можем рассчитывать на американцев… Нет, нет, не перебивай меня!.. Они уже извлекли уроки из того, что произошло раньше, и теперь активно поддерживают нас, всячески помогая реорганизации нашей партии.
— Это же они говорили и в сорок пятом.
— Я уже сказал тебе, что они кое-чему научились. Ты, наверное, не знаешь, что американцы создали блок НАТО с целью освободить Европу от коммунистов. Во имя этого мы и работаем.
— Ну и что же вы успели сделать?
— В некоторых областях страны уже созданы и действуют наши организации. В Тольне, например, наши молодцы закололи ножами нескольких полицейских.
— Черт знает что! С этим я не согласен.
Иштван Надь взглянул на меня с удивлением:
— И это говоришь ты? Ты, которого полиция преследует уже три года?
— Неудачи и разочарования учат думать, особенно в одиночестве. На насилие мы можем ответить насилием, применить оружие против оружия, но творить суд и расправу поножовщиной и убийствами нельзя. Судить будут суды, если мы победим, конечно.
— Странную философию ты усвоил в своих болотах! Впрочем, быть может, ты и прав. Ладно, наших молодцов мы пока оставим в покое. Но ты еще не сказал, кто стоит за тобой?
— Конкретной организации у меня нет, но есть конкретные контакты с людьми. Это авторитетные люди в областях Зала и Шомодь. И таких немало…
Мне показалось странным, что Иштван, не дослушав меня, вдруг встал и протянул мне руку:
— Ну, Миклош, мне пора. Да хранит тебя бог! Я доложу своим о нашем разговоре. Через Чордаша ты получишь конкретный план действий.
Мы обнялись, и гость поспешно удалился.
В комнату вошел Виктор:
— Ну вот и поговорили. А то он тут уже нервничать начал. Боялся, что вы не придете совсем… Отец надеется, что вы его подождете. Они в поле хлеб косят, к вечеру вернутся.
— С радостью. Мне всегда приятно поговорить с твоим отцом…
Тут мой взгляд случайно упал на окно, выходившее во двор. Какой-то человек быстро шел к дому. Еще один незнакомец…
Я вскочил:
— Виктор, кто это?
Парнишка подбежал к окну, выглянул в него, а затем успокоил меня:
— Не волнуйтесь, этого человека я уже видел. Это друг Иштвана, шофер, который его привез.
Между тем незнакомец, блондин высокого роста, уже стоял на пороге.
— Здравствуйте! А где же Иштван? — Он шагнул в комнату.
— Две минуты как ушел.
— Значит, мы с ним разминулись… Экая жара! А не могу ли я попросить стакан воды?
Действительно, солнце в тот день пекло немилосердно. Прекрасная пора для уборки урожая. Виктор любезно предложил:
— Может быть, хотите вина?
— Нет, нет, спасибо, я за рулем. Ну и жарища…
Голос незнакомца прозвучал вполне естественно, и я не увидел ничего подозрительного в том, что он опустил руку в карман пиджака, видимо за платком, чтобы вытереть пот, струившийся по лицу. Однако вместо платка он выхватил пистолет и направил его на меня:
— Руки вверх! Оба! Отойти в угол!
Для ответных действий не было времени. Почти в ту же минуту в дверях появился еще один мужчина, только чернявый, и тоже с пистолетом в руке, а в открытое окно просунулось дуло автомата.
Чернявый быстро обыскал мои карманы.
— Оружия у него нет! — бросил он коллеге, и в голосе его прозвучала нотка удивления.
Оружия у меня действительно не было. Зная, что действия полиции становятся со временем все более профессиональными, я давно закопал свой пистолет. Ведь при проверке документов и обыске вряд ли я смог бы оказать вооруженное сопротивление, а пистолет послужил бы тяжкой уликой. Легче было вывернуться с помощью хитрости или нахальства, в этом я уже убедился. Но в этот раз все было по-другому.