Тихая война
Шрифт:
По понятным причинам я не называю ни его имени, ни фамилии, так как не хочу омрачать его спокойную старость, если он еще жив. Пока мы с ним хорошо не подружились, он называл себя Стефаном Тепли. Этим именем и я буду называть его в своих воспоминаниях.
— Давайте заключим с вами джентльменское соглашение, — предложил он мне в один прекрасный день, когда яхта плавно скользила по водной глади. — Будем взаимно обмениваться важной информацией.
— Как изволите понимать вас?
— Надеюсь, вам известно, какие размеры приняла в наши дни гонка за получением ценной информации? Кое-кто из руководителей нашей полиции каждый протокол немедленно передает для ознакомления американцам. К нам же, в военное министерство, многие новости попадают с заметным опозданием.
— И все же я вас не понимаю.
Он поправил парус, тщательно завязал очередной узел и только после этого ответил:
— Вы передаете мне новости, поступившие к вам из первых рук, а я в свою очередь знакомлю вас с протоколами, которые ведутся в нашей центральной полиции. Таким образом, оба мы будем иметь более полное представление о событиях, которые происходят в мире.
— И какая же мне от этого польза, мой друг?
Он сделал нетерпеливый жест:
— А вы подумайте получше! Любому политику всегда выгодно знать больше других.
— Не в меньшей степени заинтересован в этом и разведчик.
Мы понимающе улыбнулись друг другу. Он решил, что я его правильно понял. Я же подумал о том, что для меня будет очень важно получить возможность знакомиться с полицейскими протоколами, которые ведутся по секретным делам.
— Хорошо, договорились! — согласился я.
И в тот же миг он повернул свою яхту к берегу, воскликнув:
— Это событие нам обязательно надо отметить! Выпьем-ка мы пива!
Господин Тепли был убежден в том, что совершил выгодную сделку. Он наверняка хорошо знал положение венгерских эмигрантов, и ему было известно, как они тянулись ко мне; как-никак, а факт оставался фактом — все прибывающие в Австрию эмигранты незамедлительно попадали под мое крыло, а это имело для них большое значение.
Само собой разумеется, господин Тепли, как и дядюшка Герцог, получали от меня только ту информацию, которая так или иначе попала бы к ним в руки, разве что чуть позднее, чем им этого хотелось бы. Таким образом, мне предоставилась возможность распространить несколько вводящих в заблуждение новостей, получив взамен материалы, одна часть которых знакомила нас со способами и методами допросов, проводимых политической полицией, а другая показывала, в каких именно местах какие военные и промышленные объекты вызывали огромное любопытство у наших противников. Из протоколов становилось известно, какие показания давали венгерские эмигранты на допросах.
Одно известие следовало за другим, а одна новая связь неизбежно рано или поздно вела к другому знакомству. Наиболее важную информацию я немедленно передавал в Центр, чтобы там после соответствующей ее оценки предприняли нужные меры.
Правда, много времени и труда ушло впустую. Однако те немногие важные сведения, которые я получил, с лихвой окупили и потраченное время, и усилия.
Однажды я встретился с семнадцатилетним Йошкой Токачели, проживающим сейчас в Швеции.
— А знаете ли, Миклош, — спросил он меня, — что один молодой человек, блестяще говорящий по-венгерски, ходит по лагерю и за деньги ищет болтунов?
Это известие меня, однако, нисколько не удивило. Я и раньше уже не раз слышал об агентах, которые, пользуясь нищенским положением эмигрантов — венгров, чехов, югославов, находившихся в лагерях для перемещенных лиц, — за гроши скупали различного рода информацию, а затем вербовали из их числа агентов.
— А почему об этом ты рассказываешь именно мне? — спросил я у парня.
Помолчав, он ответил:
— В последнее время к нам в лагерь столько всяких типов наведывалось! Разве угадаешь, кто из них провокатор, а кто доносчик, приехавший из Венгрии? В конце концов, дядюшка Миклош, вы наш руководитель… К кому же нам еще обращаться, если не к вам?
Немного подумав, я ответил:
— Послушай, Йошка, когда этот молодой человек еще раз появится в лагере у венгров, скажи ему, чтобы он зашел ко мне на квартиру. Это в его личных интересах.
— А если он не пойдет к вам?
— Тогда скажи ему, что я подозреваю его как коммунистического агента. Если же он не докажет мне обратное, я заявлю на него в венскую полицию.
Мое предупреждение подействовало. И хотя в те годы иностранные шпионы не особенно боялись молодой австрийской полиции, все же опасность провала несколько сдерживала их.
Спустя несколько дней после этого разговора в дверь моей квартиры кто-то позвонил. Открыв, я увидел на пороге высокого симпатичного молодого человека спортивного телосложения.
— Это вы господин Миклош Сабо… — скорее утвердительно, чем вопросительно, проговорил пришедший.
— Да. С кем имею честь?
— Вы меня вызывали, потому я, собственно, и зашел к вам…
Я пригласил незнакомца в свой кабинет. Предложил сесть, угостил коньяком, незаметно наблюдая за его еще совсем юным лицом с высоким умным лбом и холодно блестевшими глазами. Тогда я, разумеется, и не мечтал о том, чтобы извлечь из этого знакомства какую-то пользу. Это произошло значительно позже.
Я старался не спешить, полагая, что поспешность в подобных случаях отпугивает или вызывает подозрение и рождает у собеседника излишнюю бдительность. Именно поэтому я задавал ему самые безобидные вопросы, такие, какие я обычно задавал своим подопечным, чтобы в последующем иметь возможность защищать их интересы, что считал своей прямой обязанностью.
— Я знаю, что вы посещаете лагерь для перемещенных лиц в Зиммеринге и там уговариваете людей, чтобы они давали вам какие-то показания. Мне необходимо знать, на кого вы работаете?
Мой собеседник докурил свою английскую трубку, а затем флегматично спросил:
— А с какой целью?
Я хорошо знал, что мой столь решительный шаг мог привести к двум последствиям: во-первых, покровители этого типа принимают меня, видимо, за того, кого они хотели бы во мне видеть, однако, во-вторых, я мог добиться и обратного. Поэтому мне пришлось взять себя в руки и следить за каждым своим словом и жестом.
— Вам, видимо, известно, что я являюсь бывшим депутатом парламента и одновременно политиком, который на своем боевом посту защищает интересы так называемого свободного мира. Вы же, возможно, являетесь агентом органов безопасности Венгрии…