Тихая война
Шрифт:
В январе 1957 года в Вене в эмигрантской газете «Бечи мадьяр хирадо» появилась статья, в которой сообщалось, что Доминиканская Республика готова принять двадцать тысяч венгерских эмигрантов, взяв на себя все расходы на переезд, а по прибытии на место каждому из них будет предоставлен земельный участок, дом и необходимые орудия производства.
Это было слишком завидное предложение, чтобы не обратить на него внимания. Вскоре выяснилось, что руководил этой вербовкой специально приехавший в Вену генерал Шандор Ковач — начальник доминиканского генштаба, в прошлом банковский мошенник из Дебрецена, подчиненный генерала Трухильо, жестокого доминиканского диктатора.
В моем распоряжении имелось одно-единственное средство, с помощью которого я мог спасти двадцать тысяч несчастных доверчивых венгров: я написал несколько разоблачительных статей, поместив их в различных эмигрантских и западных газетах, в которых отговаривал соотечественников от такого переселения.
Вскоре после опубликования этих статей мой секретарь однажды ввел ко мне в кабинет незнакомого мужчину с военной выправкой.
— Это вы депутат Миклош Сабо?
— С кем имею честь?
Вошедший вытянулся и даже щелкнул каблуками.
— Старший лейтенант венгерской королевской армии витязь Элек Такач.
Я сразу сообразил, что передо мной резидент «Союза венгерских борцов», но сделал вид, что его имя мне ничего не говорит.
— Прошу садиться, господин старший лейтенант. По какому делу пожаловали ко мне? Чем вы здесь занимаетесь?
Он пропустил мои вопросы мимо ушей и, положив одну из газет с моей статьей на стол, спросил:
— Это вы писали?
— А в чем, собственно, дело? Вы имеете что-либо против?
— Нет, что вы, что вы! Просто хочу предложить вам свои услуги в этом деле…
И тут я узнал, что толкнуло господина старшего лейтенанта на столь благородный жест. Корни этой истории уходили в недалекое прошлое.
В начале пятидесятых годов известный оружейный конструктор Пал Кирай бежал за границу, прихватив с собой чертежи нового автомата, которые он продал генералу Ковачу для диктатора Трухильо. Сделка была в полмиллиона долларов и оговаривалась условием, что Кирай лично наладит выпуск нового автомата.
— Полмиллиона долларов — хорошенькая сумма, — отметил я.
— Но Кирай ее так и не получил.
— Тогда почему же он не подал в суд?
— Мертвые лишены такой возможности. Его убил Ковач по указанию диктатора.
Наступила томительная тишина. Я не знал, что и говорить. Возможно, это была провокация, как-никак главу государства обвиняли в убийстве.
— А почему вы решили рассказать об этом мне, господин старший лейтенант?
— Видите ли, господин депутат, без моей помощи Пал Кирай никогда не выехал бы из Венгрии. Мы договорились с ним на десять процентов. Следовательно, Ковач и его люди обокрали меня на пятьдесят тысяч долларов.
— Понимаю. И теперь вы решили им отомстить. Но есть ли у вас веские доказательства?
Кивнув, он достал из внутреннего кармана потертое на сгибах письмо. Написано оно было Палом Кираем. В нем содержалось достаточно фактов для того, чтобы господин генерал Ковач с панической быстротой покинул Вену и вернулся к своему диктатору…
Вот так я познакомился с витязем Элеком Такачем. Теперь мне хочется вернуться к рассказу о полковнике Деметере.
Однажды я возвратился домой поздно ночью, так как связывался с Центром, на что ушло много времени.
В условленном месте меня ждал Янош Ракоци. Я так организовал службу своих телохранителей, что хоть один из них постоянно оказывался возле меня.
Моя квартира находилась на тихой маленькой улочке в центре города. Не успели мы свернуть в Штельцхаммергассе, как мимо нас промчался огромный шикарный лимузин, на который я невольно обратил внимание.
Когда же я подошел к дому, из темной подворотни мне навстречу вышел рослый мужчина.
— Добрый вечер! — поздоровался незнакомец.
— Добрый вечер! — ответил я ему, собираясь открывать калитку.
— Не узнаете? Я — Деметер. Полковник Ференц Деметер.
Было около полуночи. «И какого черта этот старик поджидает меня здесь в такое время?» — подумал я с тревогой.
— Извините, но я вас действительно не узнаю. Вы меня ждете?
— Да, и с десяти часов!
Эту фразу он произнес таким тоном, что я невольно начал лихорадочно припоминать, где же я побывал сегодня и не допустил ли какой-нибудь ошибки, особенно во время связи с Центром, когда самое маленькое упущение чревато серьезными последствиями. Разведчик никогда не чувствует себя в полной безопасности. Может, я где-то ошибся? Но в чем?..
Я решил перейти в контрнаступление.
— Ай-ай, господин полковник! Уж не собираетесь ли вы меня расспрашивать, где и как я проводил время?
— Ни в коем случае! Однако, согласитесь, в моем возрасте ждать так долго утомительно.
— Видимо, у вас для этого какая-либо важная причина?
— В самом деле! Я хотел бы получить от вас ответ на очень важный вопрос.
Пользуясь темнотой, я быстро и незаметно опустил руку в карман, где лежал мой пистолет. Прикосновение к холодной стали несколько успокоило меня. Если я допустил какую-нибудь ошибку и Деметер разоблачит меня, мне не поможет даже мой телохранитель. Значит, мне придется иметь дело не только с полковником, но и с его людьми. Вспомнив об автомобиле, я подумал о том, что этот старый лис вряд ли пошел на встречу со мной, не обезопасив себя.
— Что же, задавайте свой вопрос! — Эти слова я невольно произнес почти с вызовом, мысленно ища выхода для себя и не находя его.
— Я привлеку вас к ответственности за ваши действия! — неожиданно пригрозил он.
«Куда метит старик? Это я должен во что бы то ни стало разгадать. Защищаться от опасности, о которой ты ничего не знаешь — дело бесполезное», — подумал я и спросил:
— На каком же основании?
— На основании заботы о родине!
Это было слишком туманно. Однако патетика старика убедила меня в том, что ничего конкретного он обо мне не знает. Я немного успокоился.