Тихо
Шрифт:
Ужасная боль в голове…
Я сажусь на кровать и держусь за голову. Слегка потягиваюсь.
Неожиданно пугаюсь от прикосновения Пита. Оборачиваюсь и улыбаюсь:
– Доброе утро!
Пит встревожен. Но что-то изменилось. Его взгляд. Он другой…
– Сильно болит? – спрашивает Пит, проигнорировав моё приветствие.
– Терпимо, - неуверенно говорю я. – Нет, правда. Я в порядке, - уже уверенней говорю.
Пит садится рядом со мной и проводит рукой по моему лицу. По тем местам,
– Всё пройдёт, – отвожу взгляд. – Обещаю… - улыбаюсь, пусть и грустно.
Пит берёт меня за руку. Я поворачиваюсь к нему. Он улыбается. Что-то новое… Видимо, ночь вместе пошла нам на пользу. Я чувствую себя окрылённой, свободной, сильной…
Я жива. Я жива, когда со мной рядом Пит.
Мы так и сидим, смотря друг на друга.
Вскоре я стою под струями тёплого душа. Я одна. Но мне не хватает Пита. Мы расстались не больше десяти минут назад, а я уже скучаю…
Скучаю. По всему Питу.
Вернувшись в комнату, вижу, что Пита нет. Сначала пугаюсь, но потом понимаю, что он не смог бы уйти. Я расчёсываю мокрые волосы. Надеваю обычную домашнюю одежду и спускаюсь на кухню. Пит там.
Он что-то готовит. Готовит для нас. Нас. Нас. Нас. Как же мне нравится эта мысль. Я и он.
Меня переполняют чувства, эмоции. Я стою и смотрю на увлечённого Пита. Хочу его обнять… Я делаю шаг вперёд, но тут Пит поворачивается ко мне.
– Ты быстро, - говорит он и улыбается.
Мы так часто стали улыбаться.
– Я скучала, - честно отвечаю я.
– Я тоже, - говорит счастливый Пит.
Я всё ещё хочу подойти к нему и обнять. Полная решимости, я уже почти дошла до Пита, как зазвонил телефон.
Неловкое молчание.
Нужно ответить. Я поджимаю губы и иду к телефону.
Снимаю трубку и:
– Привет, Кискис! – Гейл! Что мне делать? Я начинаю волноваться. Сердце колотится. Стоп. Чего я боюсь? Мы ведь друзья. И он звонил мне на прошлой неделе. В те унылые дни, когда я ждала Пита дома.
– Привет! – Добро и приветливо отвечаю я. – Как дела?
– Отлично! Я уже на хорошем счету. И у меня появились друзья. – Гейл оживленно высказывает мне ещё много информации о его успехах и о прочем. Я и слова вставить не могу. Всё что я делаю – смотрю на стоящего в дверном проёме кухни Пита. А страх всё-таки есть. Почему??? – А у тебя как дела? – слышу я вопрос Гейла.
– Я? – удивлённо спрашиваю. – Всё хорошо. Вот только дождь второй день льёт.
Я не назвала его по имени. Пит не знает, с кем я говорю. Нет. Это не правильно. Не хочу врать.
– А в остальном всё по-старому, Гейл… - я буквально выдыхаю имя Гейла. Боюсь реакции Пита.
Он напрягается и выравнивается. Но Пит спокоен.
Я пытаюсь слушать всё, что говорит Гейл, но
И его взгляд говорит, что всё хорошо. Я улыбаюсь.
Гейл что-то ещё говорит, но всё, что я слышу:
– Я позвоню тебе на следующей неделе.
– Конечно, - отвечаю я. – Звони.
Я кладу трубку и испуганно смотрю на Пита. Он одобряюще кивает мне головой и идёт обратно на кухню. Что-то мне подсказывает, что на этом дело не кончится.
Завтрак проходит в тишине. Я лишь изредка смотрю на Пита. Он упрямо смотрит только в свою тарелку. Напряжение. Да, глупо было надеяться, что вся эта ситуация пройдёт мимо и без последствий.
Мы вместе споласкиваем посуду. Всё это время я думаю, что нужно сказать. Мне не нужен Гейл, мне нужен только он. Но ведь я уже это говорила!
Тишина меня убивает. Ещё бы немного и я просто сорвалась бы на Пита. Но спасает ситуацию… мой кот.
Он вразвалку заходит на кухню. Трется о ножку моего стула и мяукает. Такое ощущение, что Лютик был в канализации. Он мокрый и грязный. Жмурит глаза и поджимает уши.
– Теперь тебе точно не отвертеться от ванны, - обреченно говорю я. – Пошли мыться.
Я беру кота на руки и несу в ванну. Лютик уже не против. Видимо сам понимает, что без мытья не обойтись.
Набрав достаточное количество тёплой воды в тазик, я погружаю в него кота. Сначала он не сопротивляется, но позже начинает царапаться и кусаться.
– Давай ты не будешь дёргаться, а то большая вероятность того, что я тебя утоплю… - я хотела сказать это грубо, но у меня не получается и я улыбаюсь, видя как Лютик отчаянно пытается вылезти из тазика.
Спустя пару минут, я замечаю в дверях Пита. Интересно, он долго здесь стоит?
Пит наблюдает за мной. Но молчит.
Он подходит ко мне лишь тогда, когда я вытираю непослушного кота полотенцем.
Пит садится на пол рядом со мной. Очень близко. Наши бёдра соприкасаются, и я задерживаю дыхание.
– Я налил ему молока на кухне, - спокойный голос Пита.
– Спасибо, - отвечаю я и отпускаю мокрого, но чистого Лютика на свободу. Он мигом вылетает из ванной. Думаю, дальше он справится без меня.
Снова молчание. Я сижу с опущенной головой и смотрю на свои руки. Нужно поговорить.
– Он мне звонит раз в неделю или в две, – открыто начинаю я. К чему притворство? – Ему сейчас тоже нелегко, хоть он и не признаётся… Мы с ним друзья.
Пит поворачивается ко мне и вопросительно смотрит:
– Я не спрашивал.
Я понимающе улыбаюсь.
– Ты не умеешь мне врать… - отрицательно качаю головой я. – Ты ведь хотел спросить. – Это не вопрос, а утверждение.
Пит ухмыляется и отводит взгляд.