Тихоходная барка "Надежда" (Рассказы)

Попов Евгений Анатольевич

— И это всем простым людям дано или только избранным личностям?

— Не знаю, - потупился Рябов.

— А вы сами не можете продемонстрировать нам такой дивный случай?

— Могу, - тихо сказал Рябов.

— Но, разумеется, не желаете?
– рассмеялся доктор.

— Не хочу, но могу. Впрочем, могу и несмотря на нежелание, - совсем запутался Рябов.

Доктор вежливо захлопал в ладоши.

И тогда Рябов частично сложил шезлонг, превратив его в стул. Сел на стул. Напружинился. И немедленно медленно

поднялся в небеса.

Представляете, какое тут наступило некоторое молчание?

Полковник дышал открытым ртом. А доктор спросил, заикаясь:

– Ну и что? Что там видно?

Сверху донесся унылый голос Рябова:

— Космос! Открылась бездна, звезд полна! Окоем! Тучки небесные, вечные странницы! Философия! И, кроме

того, тут, оказывается, рядом женский пляж, весь усеянный голыми женскими телами.

— Неужто... совсем... голыми?
– задохнулся полковник.

— Натурально голыми, - так же уныло прокричал Рябов.

— И все... э... прелести видно?
– оживился доктор.

– Ну...

— Так ты, это, Рябов! Ты возьми нас с собой, - засуетился полковник. И обратился к доктору: - Валерий Михалыч, скажи хоть ты ему, чтоб он нас взял!

— Рябов!
– крикнул доктор.
– Ты слышишь?

— Низзя, - уныло, но решительно отвечал Рябов.

— Ну, Рябов, не знали мы, что ты такая свинья, - горько сказал полковник.

— Да уж, - сухо подтвердил доктор.

— Правда же - низзя, - жалобно сказал Рябов. Но все-таки сильно снизился.

Доктор с полковником подпрыгнули и уцепились. Но стул не выдержал такой перегрузки и сразу упал вниз на то место, где он и раньше стоял. Упал, вызвав окончательное оцепенение у собравшегося пляжного народа, который стал невольным изумленным свидетелем вышеописанного.

Все друзья, кроме Рябова, раскатились по галечному пляжу, причинив себе некоторый телесный вред. Доктор горько пошутил, вытирая сочащуюся кровь:

– Вот оно! Факт, как говорится, на лице!

У полковника под глазом наливалась синяя гуля.

А Рябов молчал. Он тихо сидел на стуле, и при первом же взгляде на него становилось ясно, что человек этот не совсем прост. Такие люди опасны для общества, и как только они где появляются в общественном месте, у них необходимо с ходу требовать документы! Такие люди опасны для общества! Таких людей неплохо бы и вообще изолировать от общества куда-нибудь подальше!

Глупо, тупо и неумно

Тут и далее речь пойдет о том, как мы с Ленушкой посетили фильм. Лена - это девушка, за развитием которой я слежу. Наше знакомство состоялось на вечере поэзии в краевой библиотеке, где выступали к-ские поэты - Р.С. и многие другие поэты.

Мы

посетили фильм. Но вы не подумайте, пожалуйста, что я буду пересказывать вам сюжет этого фильма. У меня уже есть два или три рассказа, где пересказывается кино. Так что если вы их читали, то вам может показаться и нудно, и противно, и навязчиво, что я опять пересказываю кино. А я человек робкий до идиотизма. Очень мило выразился драматург Александр Володин в своем милом стихотворении, напечатанном, кажется, в "Комсомольской правде": "Мы - самоеды, себя грызущие". Так, по-моему. Очень мило.

Поэтому рассказываю прямо, безо всяких вступлений и отступлений.

Погасили свет. Мы с Ленушкой сидим и смотрим на живой экран.

А на экране там эти... ну... там действие происходит относительно любви молодежи и всего прочего, что попадется режиссеру под руку.

Кто-то куда-то едет. Молодой человек. Вот он пляшет в ресторане. Одет - изящно. Вот он бьет землю ломом. Летит в самолете. Едет на двугорбом верблюде. Звонит из телефонной будки. Москва. Звонит, а по стеклу - дождь, дождь, разливы дождя. Холодная трубка. Никто не отвечает. Никто-никто. Горько. Уходит в дождь.

– Эй! Две копейки обратно забери!
– крикнул с первого ряда какой-то негодяй.

Киношный молодой человек с горя идет прямо в тот же ресторан, где он так счастливо плясал, и ему приносят полный графин водки.

— Ё, кэ, лэ, мэ, нэ!
– крикнул негодяй - Во щас нарежется! Угости-ка и нас!

— Хрен тебе, не мясо!
– откликнулся кто-то сзади.

По-видимому, такой же негодяй.

— Товарищи, потише, - громко сказал я.

— Это еще какая там падла мяучит? Цыц под лавку!
– объединились негодяи.

Я задал вопрос:

— Остряк-самоучка, что ли?

— Не, мы по "Крокодильчику" научились, - лихо отвечали хулиганы.

— Глупо, тупо и неумно!

Ленушка дернула меня за рукав.

— Тарас. Не надо. Им не докажешь. Давайте смотреть.

В глазах у Ленушки стояли слезы.

Белые локоны обтекают личико. Мохеровый шарф.

— Ладно, Ленусь, - согласился я.
– Слова больше не скажу этим подонкам.

— Сам ты гад, - услышал я, но реагировать не стал.

Не в моих привычках общаться со шпаной и хулиганами.

А вообще что-то с ними надо делать. Очень участились случаи, когда еще совсем молодые люди ведут себя развязно: сквернословят, нарушают общественную тишину, обижают женщин.

...И вот они бегут по длинному-длинному пустынному пляжу. Остановились. Отвесные тени. В глазах - синь-синева.

— Цапай ее, дед!
– грянул перворядник.

— Мацай! Мацай!

— Видишь, как сопит!

— Хочется!

– А ты как думал? Всякому хочется. Не щепки, люди!

Я сжал зубы и закрыл глаза.