Тихоня для мажоров
Шрифт:
Более месяца ей придется ждать момента, когда я буду уверен, что Юля носит не моего ребенка. Я не собираюсь делать вид, что ничего не происходит и скрывать от нее факт беременности бывшей девушки. Это несправедливо. Я бы мог, конечно, предложить ей замужество. Обойти брата прямо сегодня, встать на одно колено и сказать то, что она, я уверен, хочет услышать, но я этого не сделаю.
Не сейчас, когда у нее есть прекрасная возможность стать счастливой женщиной, женой Артема Мерина, завидого жениха столицы. Не сейчас, когда она может родить малыша в законном браке и не думать
Если это Артем, я никогда не смогу простить себя за то, что лишил ребенка родного отца, который будет уделять внимание ему одному, который будет сидеть у постели, когда тот заболеет, измерять температуру и переживать. Я просто не могу себе позволить отогнать Юлечку на второй план и сделать вид, что ничего нет, и я не при делах. Если ее ребенок мой, мне нужно будет разрываться, а Юля этого не заслуживает.
— Я все устрою, Артем. У меня есть отличное место для предложения.
— Нужны кольца, Егор. И договориться с ЗАГСом. Блять, достало все, — ругается Артем. — Долго я еще буду сидеть здесь, как заложник?
— Спокойно, — говорю я. — Все будет в порядке.
— Я понимаю, что… — он запинается. — Ты не против того, что мы с Юлей будем вместе?
— Моя Юля ждет ребенка, — коротко говорю я.
— Вы не разошлись?
— Разошлись, но беременность подтвердилась. Теперь пять недель я буду ждать момента, чтобы узнать, являюсь ли отцом.
— Есть сомнения?
— Я не знаю, — пожимаю плечами. — Но я привык проверять.
Между нами повисает неловкая пауза, во время которой я думаю о том, что все идет, как нужно. Ребенок Юли родится под фамилией Мерин. Все, как и я хотел, но на душе как-то слишком тяжело.
— Если ты не против, я наберу Юлю, — говорит брат, — обещал, что наберу.
— Набирай, я уже ухожу.
Я действительно поднимаюсь с кресла и иду на выход, бросая последний взгляд на Артема. В его глазах и улыбке я вижу себя, когда рядом никого нет, когда не нужно скрывать эмоции и можно быть просто самим собой, но у старшего Мерина, в отличие от младшего, нет такой роскоши, как проявление эмоций.
Я закрываю дверь и уезжаю, чтобы подготовить все для предложения Артема. Я как-то проще отношусь к брату, больше нет дикой ревности, хотя осознание, что Юля будет не со мной, а с ним, больно ударяет по мне. Наверное, потому, что я знаю, она ко мне что-то чувствует и отчасти ждет первого шага. Ждет, что я предприму что-то большее, чем ласки ночью и поцелуи, когда просто не было сил сдержаться. Я бы с радостью, но я пообещал брату подготовить предложение. И я подготовлю. Сделаю его таким, каким планировал сам. И там, где планировал. Пускай это будет сюрпризом даже для Артема.
Глава 59
Артем
— Я ужасно поправилась, — Юля крутится перед зеркалом в прихожей, пытаясь рассмотреть себя со стороны, а я улыбаюсь, чувствуя себя идиотом. Счастливым идиотом.
Никогда в жизни не думал, что смогу так измениться, но это случилось. Вспоминая свою жизнь на автопилоте: тусовки, разборки и девочки, я понимаю, что все это было неважным. Даже на учебе я не думал о том, чтобы учиться. Единственное, что меня интересовало — развлечения, клубы, тусовки, новые девушки на одну ночь.
И вот сейчас, глядя на Юлю, я улыбаюсь, чувствуя себя идиотом. Как можно было хотеть тусовок, когда есть она. Милая, искренняя, любящая женщина, носящая под сердцем моего ребенка. Именно благодаря ей я все еще дышу, потому что не будь ее рядом, я уверен, сдался бы, как только узнал об опухоли. Более того, я бы даже на операцию не пошел. Сбежал бы, сделал бы вид, что ничего не происходит и все в порядке. Я был идиотом. Самым настоящим.
Но я поумнел, потому что у меня есть она…
Юля…
Я вижу в ее глазах не только чувства, но и грусть, легкий налет сожаления и боли. Она может скрывать это, но я все понимаю. И знаю, почему у нее на лице эта грусть и тоска. Из-за Егора. Я читаю между строк, хоть она и не показывает этого, но он дорог ей. Безусловно, не так, как я, она чувствует разное, но я знаю, что ее чувства к Егору так же сильны, как и ко мне. Нужно быть полным идиотом, чтобы не видеть этого. Я вижу и не знаю, что буду с этим делать.
— Тем, — зовет она. — Почему ты молчишь?
Я подхожу к ней ближе, кладу руки на округлый живот, в котором ютится ребенок. Мой или Егора — не имеет значения. Он — Мерин и родится только с этой фамилией.
— Ты у меня самая лучшая, — совершенно искренне говорю я, потому что не замечаю, что она поправилась.
Юля по-прежнему привлекает меня. Даже сейчас я хочу ее до ломоты в теле, но сдерживаюсь, не зная, как к ней подступить, не зная, с чего начать.
— Я так устала, — слабо говорит Юля и прижимается ко мне ближе, откидывает голову на мое плечо и прикрывает глаза.
Я вижу ее в зеркале: открытую и раскрепощенную. Чувствую ее запах и не сдерживаюсь — целую в шею. День выдался сумасшедшим: моя выписка из больницы, предложение руки и сердца, а самое триумфальное — согласие и официальные штампы в наших паспортах.
— Тебе нужно отдохнуть, — стараюсь держать себя в руках и говорю как можно ровнее. Подхватываю Юлю на руки и тут же слышу:
— Отпусти, — смеется она. — Мы с малышом такие тяжелые, — она улыбается, но все же обнимает меня за шею и блаженно склоняет голову на мое плечо.
Я быстро разуваюсь и несу Юлю на диван, аккуратно кладу ее на простыни и присаживаюсь рядом.
— Тем, расскажи мне, почему вы ко мне тогда подошли, — она неожиданно садится на диване и вполне осознанно смотрит на меня.
Я же не знаю, что говорить. Я хотел ей все рассказать, но ее слова сейчас застают меня врасплох. Мы с Егором договорились молчать до родов. Не хотели ее травмировать, но, видимо, сейчас то самое время.
— Юль, — шепчу я. — Это больше не имеет значения, я бы все равно сделала то же самое.