Тихушник возвращается
Шрифт:
— Ты думаешь, Андреева поделилась с отставником аудиозаписью? Что-то ты напутал, отставник — не кадровый полицейский, чем он ей поможет? Или он близкий родственник? И кто он такой, я его знаю?
— По нашим сводкам ранее не проходил. Пробил его по базе: некий Семенов Александр Федорович, он двадцать лет как в отставке. Лично я его не знаю. В те годы, когда он служил, сидел за школьной партой. Я не сказал: сегодня ночью Ермаков ему уже звонил, интересовался, что он думает по убийству судьи.
Шорин, улыбаясь, хлопнул ладонью по столу:
— Я так и подумал, что это Семенов! Знаю его еще по шестому отделу, он в нем служил с начала образования подразделения. Недавно с ним виделся в центральном парке. Перебросились словами, говорит, книжки пишет, а для вдохновения делает пробежки. Видать, могила его исправит, если с журналистом общается, не сидится ему на печи. У сотрудников уголовного розыска в крови до самой смерти бороться с
— Наверно, она испугалась, если вызвонила в помощь Семенова. Может, вам позвонить отставнику, по-приятельски с ним переговорить? — помолчав. — Что же я говорю, он же сразу догадается, что мы работаем по журналистке. Лучше связаться с Ермаковым, ему от нас скрывать нечего, одно общее дело делаем, боремся с преступностью.
— Сразу видно, на оперативной работе тебе не приходилось служить — раскаленная сковорода и то холоднее. Ермаков не доверяет своим подчиненным, а нам, сотрудникам ФСБ, тем более! Он профессионал! Догадывается, что мы его контролируем. Детали, не знает, а так, в общих чертах, в курсе, какие мероприятия по нему проводим. Подождем, что предпримет. Позвоню на досуге, чуть его подогрею. А для следственного комитета наша запись — бумажный фантик! Добыта неофициальным путем, твоя служба прослушки сняла ее с сервера. Дело дойдет до суда, адвокаты сольют информацию той же Андреевой. Будь уверен, она скажет свое громкое слово: нарушаем Конституцию, ущемляем права человека, свобода слова и так далее по списку.
— Предлагаю взять под контроль Семенова хотя бы на первое время. Помимо Андреевой с Ермаковым, он выведет и на другие связи, сами говорили, он по характеру не смирится с несправедливостью.
— Все возможно, — думая вслух. — Что ж, давай попробуем. Посмотрим, для чего Семенову нужен в кармане смартфон: звонить по аптекам, ища для поправки своего здоровья лекарства, или возомнил себя Шерлоком Холмсом! Понятно, что он все свои действия будет согласовывать с Ермаковым, у него нет оперативных возможностей. Но в том, что он пойдет до конца, у меня нет сомнений, я его характер знаю. У него рука не дрогнет нажать на курок, если на сто процентов будет уверен, что органы кого-то приласкают, зная, что он преступник. Для него христианские заповеди — не убей, не укради — пустые слова, он сам их пишет в своих книжках. Человек он не от мира сего, так бы его охарактеризовал. И он не маньяк, с головой у него все в порядке в смысле психического состояния, в отличие от нас, простых людей. Еще служа в шестерке, как белая ворона, выделялся своим замкнутым поведением. К нему как магнитом обращались за помощью от обиженных коммерсантов до воров в законе. Те же судьи с прокурорами, у них ведь родственники тоже в бизнесе были завязаны. Он из семейства удавов: пока жертву не проглотит, спать не будет. Удивляюсь, как с ним уживается жена, наверно, в семье играет роль любящего мужа. Чужая душа — потемки, а она у него закрыта за семью замками. Если в ней покопаться, обнаружишь много интересного. Он ведь нарушал все мыслимые и немыслимые законы сотрудника милиции. Представь, прибегал к прослушке людей подручными методами, нашел мастера, он ему жучки мастерил. Не доверял ни милицейской прослушке, ни нашей. Третьим глазом видел, что информация дойдет до объекта, и он был прав. Органы все до одного дырявые — миром правят деньги.
— Прочитали целую лекцию, в жизни таких людей, как Семенов, не бывает, он у вас получился книжным героем.
— Книжный говоришь?! Запомни свои слова, через некоторое время ты их возьмешь обратно: Семенов еще скажет свое слово, — кладя папку на край стола. —
— Хозяева решают, как спрятать в оффшорах деньги, те, что от налогов увели. Их действия на уголовное дело не тянет, а вот нервы потрепать мы им можем. И деньги останутся в стране, если успеем подсуетиться. Сейчас деньги на лошадиной повозке не возят, клик мыши — и они улетят в любой конец мира.
— Занеси мне на них материал. Доложу начальнику, без его отмашки совать нос в стратегический объект простым чекистам категорически запрещено. Москве виднее, может, оффшорные деньги предназначены для финансирования наших резидентов. Вижу по твоей ухмылке, моим словам не веришь. И правильно делаешь, нас это не касается — меньше знаешь, лучше спишь. И держи руку на пульсе по мусорному олигарху, всю его компанию возьмем с поличным. Не упустить бы момент, а то обскачут они нас. Все завязано на твоей службе прослушки, оперативных подходов к ним нет. Завербовать агента из их круга — задача невыполнимая, люди небедные, на деньги не ведутся…
Семенов, открыв дверь своей квартиры, встречая Ермакова, увидел под его глазом синяк, пошутил:
— Ты хоть бы предупредил, что тебе фонарей навешали, я бы надел солнцезащитные очки.
— Что глаза слепит?! Как будто ты сам их не носил. На тренировке удар пропустил, но уже проходит, а то светил дальним светом, — потрогав синяк пальцами. — Возьми пакет, — подавая ему. — Тебе купил жигулевского, себе бархатного, я сейчас, как женщина, перешел на темное пиво. Надену юбку и буду по городу наяривать, зашарю за дурачка, может, быстрее спишут со службы, все равно до пенсии не дадут доработать, подставят, — говорил, снимая обувь. — Ты грозился рыбкой вяленой угостить или порожняк прогнал? Я к пиву не купил ничего солёненького!
— Проходи на балкон, там у меня писательское место. Хемингуэй черпал свои сюжеты в море, ловя рыбу. Я, в отличие от него, выбрал балкон восьмого этажа. «Мне сверху видно все, ты так и знай», — пропел песню из советского фильма про летчиков. — Руки сходи, помой, а то в дом корону занесешь, мне это не надо!
— Ты что введешься на пропаганду здравоохранения?! Давай с этим заканчивай, а то пить пиво с тобой не буду. Мне и своего окружения с кукушками в голове хватает, все укололись вакцинами, еще в придачу таблетки пьют горстями. В твои молодые годы опера кроме водки и пива других названий «лекарств» и не знали!
Ермаков, помыв в ванне руки, прошел на балкон, Семенов уже разложил газету на стол, из пакета выкладывал вяленого карася.
— Садись в мое кресло, а я на табуретку, — сказал хозяин квартиры. — Сейчас стаканы принесу.
Вернулся, держа в руках два фужера:
— Боевые! — восторженно назвал их. На них красовалась красными буквами надпись «На Берлин». — Прикинь, в войну бойцам Красной Армии из тыла женщины высылали в подарок кисеты для табака с этой надписью. У моего покойного деда такой же был, так коммерсанты быстро смекнули, налепили святые слова на пивные кружки. Везде ищут выгоду. К чему это тебе говорю — о мотиве убийства судьи, — открыл бутылку с жигулевским пивом, налил себе в кружку. — Что сидишь как неродной, наливай свое блатное бархатное! Вовремя ты ко мне зашел, глянь во двор, — Семенов держа кружку в руке, смотрел в окно. — Видишь, собачник идет к клумбе? Его шавка сейчас в неё оправится. Одной рукой медленно положит в пакет от нее кучу, а второй закопает в песок закладку для наркоманов. Если нам повезет, то увидим, кто ее заберет.
Хозяин собаки подвел ее к клумбе, как говорил Семёнов, она в нее оправилась. Собачник наклонился, из носка что-то вынул и закопал в песок, воткнув в этом месте ветку.
— А я думал, ты надо мной прикалывался на счет фээсбэшника, когда звонил ночью. Бинокль у тебя есть? — оживленно спросил.
— Ты что слепой? А на счет фейса я приукрасил для красного словца! За собачником месяца полтора наблюдаю. Видишь, в сторонке припаркован газон с надписью на будке «Гидрометрическая», эта наружка по наркоманам работает, вычисляет покупателей. Недолго им осталось подсчитывать барыши, скоро их опера нахлобучат, если большие начальники им дадут команду. Начальники денег подзаработают, а напоследок и не грех сдать своего же наркосбытчика. Для них одним меньше, одним больше — роли не играет. По городу вот таких «любителей» собачек сотни. Давай оставим эту мерзопакостную тему, лучше о делах наших скорбных покалякаем, — высказал фразу из фильма «Место встречи изменить нельзя». — На трезвую голову оно как-то надежнее. Включу тебе одну аудиозапись — Битлз отдыхает! Мне ее журналист Андреева сегодня передала, она из URA.RU. Знаешь ты ее или нет — не важно, но девка попала в жир ногами, ну, и я по простоте своей души с ней за компанию. Интуиция меня никогда не подводила, вот сейчас и тебя тяну в болото. Тебе по должности там положено быть, а я на пенсии, мне это не надо! Пытаюсь держать хвост трубой, мозгами понимаю, что силы не те, что были раньше, так нет, рвусь в атаку с одним патроном!