Титан империи 6
Шрифт:
— Увы, нас разоружили на входе, — развел я руками и тут мне под руку попалась саперка. — Хотя у меня осталась лопата… Наградная!
Янковский округлил глаза, и на мгновение повисло молчание. Затем цесаревич разразился хохотом.
— Пусть будет лопата. Нечего тянуть.
Я начал опускаться, но…
— Спасибо, сынок, я сам приму присягу у Евгения Михайловича, — вдруг раздался грозный голос, и все застыли на месте.
Я повернулся.
С нами говорил портрет Императора, и, кажется, вечно хмурый лик даже улыбался.
— Оставьте нас с
Глава 17
Последним из кабинета выходил Янковский. Прежде чем оставить нас с Иоанном, он слегка улыбнулся мне, а затем пропал за порогом.
Его Величество схватился за края рамы и, крякнув, спрыгнул на пол. На полотне осталась один бордовый фон с тяжелой занавеской. Даже и не подумаешь, что на этом месте минуту назад находилась нарисованная августейшая особа.
Я не знал, что делать в таких случаях и, отойдя на два шага, низко поклонился. Император кивнул.
— И что, каждый ваш портрет может так? — спросил я, пока Иоанн отряхивал рукава.
— Только те, которые требуются, — сказал он и выпрямился. — И далеко не о всех известно хозяевам.
Император оказался выше меня на целую голову — огромный и широкий в плечах как медведь. Казалось, он занимал всю комнату, и стоит ему сделать одно неверное движение, как обязательно что-нибудь разобьется.
— Ну что ж, барон Евгений Скалозубов, — улыбнулся Иоанн и вытянул вперед ладонь. — Давай будем делать из тебя графа. Думаю, давно пора.
Я вложил ему в пальцы свою саперку.
— Увы, золоченой шпаги у меня при себе нет.
— Судя по тому, что я о тебе слышал, золоченая шага к твоему костюму точно не подходит. Ну-ка покажи руки.
Я поднял руки ладонями вверх. Император хмыкнул и подставил мне свою мозолистую пятерню.
— Настоящий аристократ не боится засучить рукава. Рад, что твой отец научил тебя этой мудрости. Приступим.
Я опустился на одно колено. Когда моего плеча коснулась заточенная сталь, ко мне пришло осознание, что черт его знает, как себя вести при вступлении в титул графа и какие слова нужно говорить.
— Повторяй за мной, — будто прочитав мои мысли, сказал Иоанн. — Я барон Евгений Михайлович Скалозубов. Сын и наследник графа Михаила Александровича Скалозубова…
Я повторял за ним — слово в слово, медленно и громко. Клятва оказалась совсем короткой — даже слова верности, которые мы с вассалами зачитывали у меня в кабинете, была куда длинней.
Закончили мы меньше чем за минуту, и лопата снова оказалась у меня в руках.
— Встань же, граф Скалозубов! — провозгласил Император и обернулся, будто что-то искал. — Так… а теперь нужно чем-то скрепить наши клятвы.
— Печати? — спросил я, чувствуя себя словно заново родившимся. — Кровь?
— Какая к черту кровь?! — фыркнул Иоанн. — Всеми формальностями займутся в моей канцелярии. Скажешь своему Зубру, чтобы сделал запрос, и… Зараза! Где же Зазубрин в прошлый раз прятал коньяк?! Ага!
Он подошел к доспехам в углу, поднял забрало шлема и извлек оттуда початую бутылку. Бокалы нашлись в шкафу.
— Пей! — сказал он и сунул мне полный бокал.
— Благодарю, — кивнул я, и мы выпили.
Забавно даже не то, что я выпиваю в кабинете ректора ГАРМа. Куда примечательнее, что мне приходится делать это с главным человеком в стране…
Интересно, с отцом он тоже бухал?
— Павел Петрович, не скрипите вы так своей коляской! Ничего же не слышно!
— И слава богу, Эвальд Юрьевич! Пытаться подслушивать под моей дверью — напрасное дело! Комната звуконепроницаемая, а еще снабжена ложным звукоподражанием. Они там могут хоть хором петь — вы услышите только случайные фразы, записанное задом наперед, и не более!
— Что за чушь? Зачем вам это?!
— Мне нравится, когда мои гости пытаются делать вид, что они умней меня, иначе какое от них удовольствие? Лучше давайте-ка пройдем в соседний кабинет, и я поведаю вам пару историй, что иной раз рассказывала гостям моя замочная скважина. Феликс Эдуардович, вы же не против приютить нас?
— Нет-нет, прошу-с!
— Вы страшный человек, Павел Петрович… Сначала эти ваши неудобные кресла, а теперь весь кабинет? Вы никогда не желали работать в органах?
— Была у меня по молодости такая мечта, но… сами видите, что со мной приключилось! Гертруда Михайловна, будьте так любезны, налейте чаю, пока мы ждем. Думаю, Его Величество скоро управится, и присоединится к нам. И молю, займитесь заваркой, пожалуйста, лично. Конструкты, конечно, незаменимы в бою, но напиток они делают прескверный!
— … а главная ошибка и опасность в восприятии Нексуса, — вещал Иоанн, расположившись за столом Зазубрина, — это считать, что наше противостояние с ним — это нечто вроде игры в шахматы, у которой есть четко установленные правила. А еще, с каждым годом растет число людей, считающих, что нынешнее положение вещей — в пределах нормы.
— Вы про возрастающую опасность Монолитов? — спросил я, сидя напротив с полупустым бокалом в руке.
Вкус Зазубрина в выборе алкоголя мне совсем не понравился, но Императору, кажется, было плевать. Он прикончил бутылку практически в одиночку, при этом в глазах не было ни следа подпития.
— Я про то, что за последний век на Земле выстроилась некая «стабильная» система — разномастные ликвидаторы закрывают Монолиты, аристо жиреют с артефактов, а простолюдины живут по принципу «пронесло и ладно». При этом аристократы лишь говорят о борьбе, но в тайне не собираются ничего менять в сложившемся положении вещей, а в народе крепнет злоба. Понимаешь, к чему я клоню?
— Да. Нексус — источник магии. А значит, если окончательно одержать победу над ним, силы аристо исчезнут, а с ней и возможность дальше быть вершиной пищевой цепочки. А учитывая, что среди аристо с каждым годом становится все меньше ликвидаторов, то далеко не все простолюдины скажут им «спасибо» за сотню лет поборов и угнетения.