Титан империи
Шрифт:
Тех, кто сумел вырваться из оцепления, встретило подкрепление из города. Выжил ли кто-нибудь из боевиков еще? Возможно, единицы.
Только когда я опустился в кресло в своем кабинете, то в полной мере осознал, насколько устал. Все тело стонало, а энергии не осталось. Жутко хотелось спать, но я пока держался.
Если не считать пятна на полу в том месте, где девушки отделывали Герцена-младшего, отцовский кабинет оказался чуть ли не единственным местом, не пострадавшим во время атаки.
— По итогу, — Зубр держал в руках отчет и расхаживал перед столом. — Благодаря тому, что бой не затянулся,
— Болезненно, но не смертельно, — кивнул я, вытягивая гудящие ноги. — Ты уже беседовал с нашим гостем?
— Он молчит, как рыба, — пожал плечами Зубр и положил отчет ко мне на стол. — А вернее мелкая, тухлая рыбешка. Вряд ли, конечно, он знает много, но неплохо бы выжать из него все до капли. Думаю придется задействовать… силовые методы.
— Дай я с ним поговорю.
— Как вам угодно, господин, но я бы предпочел, чтобы с ним «побеседовала» госпожа Амальгама. Она умеет развязывать языки, — поклонился Зубр с легкой усмешкой. — Также я отправил в Имперскую канцелярию официальный протест против действий Герасимовых. У них нет никаких оснований объявлять нам войну, кроме той нелепой попытки провокации, которая шита белыми нитками. Вдобавок ко всему их действия в случае с нелегальной распилкой Монолитов, откуда не посмотри, выглядят серьезным попранием закона. А еще и ночное нападение силами наемников-сталкеров во главе с отщепенцами Герцеными. Пусть прямых доказательств причастности Герасимовых у нас пока нет. Но причастность Александра Христофоровича — очевидная истина.
— Что там с пулей? Ты нашел нашу крысу?
— Прошу прощения, но всеми делами по продаже оружия и боеприпасов занимался барон Раскольников. Он обещался приехать еще вчера, чтобы выразить свои соболезнования и присягнуть вам на верность, но по неизвестным причинам так и не появился.
— Знакомая песня, — махнул я рукой. — Чую, о том, что произошло ночью, он тоже в курсе. Потому и решил отсидеться, пока дым не рассеется. Ну, раз барон не едет к горе, то гора сама двинется к барону. Где он обитает?
— У него небольшое поместье за городом, но по сообщениям моих информаторов он там давно не появлялся. Так что, скорее всего он в своей канцелярии в Фаустово.
— Предпочитает всегда быть в центре событий? — хмыкнул я. — Что ж, не будем терять времени. Что с Ниной?
На лицо Зубра легла тень.
— Глаз она потеряла, но в основном в норме. Полежит еще недельку в постели и будет как новенькая.
— Недельку? Ты вправду считаешь, что твою племянницу реально продержать неделю? Даже не сомневаюсь, что она сама встанет в строй уже к полудню.
— Скорее всего, — нахмурился Зубр. — Она должна была вчера заступить в дозор, но я оставил ее на воротах.
— Возможно, этим ты спас ей жизнь. Как они вообще подобрались так близко? И откуда у них форма?
—
— Это большой просчет.
— Прошу прощения, но я бы выразился иначе, — расправил плечи дворецкий. — Они хорошо подгадали момент, а еще им серьезно повезло. Этого бы не случилось, если бы нам не пришлось отрядить часть людей в усиление городских сил. Четыре Монолита за день не шутка. Но будьте уверены, это не повторится, ваше благородие. Что же касается ситуации в целом, то это возмутительное попрание всех возможных законов Империи. Герасимовы за это ответят.
— Возмущаться будем, если дело дойдет до Имперского суда! — в кабинет вошла Настя. — А эти ваши Герасимовы точно не будут сидеть и смотреть, пока мы пытаемся наказать их законными методами.
— А кто тут говорил про законные методы? — хмыкнул я, поглядывая на нее из-под полуопущенных век. — Клин клином вышибают. И если они пошли даже на то, чтобы нанять наемников и напасть на нас ночью исподтишка, то бороться с ними законными методами — только давать им время на новый отчаянный план. Я не буду сидеть и ждать, когда из Имперской канцелярии придет ответ. А также не собираюсь ждать, пока вассалы сами явятся под мою крышу!
— Тем более, от этой крыши мало что осталось! — хихикнула Настя, но глянув в хмурое лицо Зубра, тут же прикрыла рот ладонью.
— Ты права, — кивнул я. — Сидеть в этих руинах тем более нечего. Придется нанести им визиты лично.
— Лучше сначала поспать, ваше благородие, — нахмурился Зубр. — Я понимаю, вам не терпится, чтобы справедливость восторжествовала, но, уж простите, из вас сейчас душа вылетит.
Я хотел было ответить, мол, я еще горы могу свернуть! Но зачем отрицать очевидное? Свернуть-то сверну, но день — и особенно ночь — для всех выдались не из легких. Стоит мне сейчас закрыть глаза, как я мигом отрублюсь. А уж мои люди и подавно едва держатся на ногах.
— Отбой, — махнул я рукой, и дворецкий поклонился.
— Я велю приготовить вам спальню… Ту, которая меньше всего пострадала.
— Нет нужды, — покачал я головой. — Я заночую прямо здесь. Горничным тоже нужно отдохнуть. И тебе, Василий. До утра ты свободен.
— Как пожелаете, — Зубр поклонился и зашагал к выходу из кабинета.
Я поглядел на часы — 4:15. Да уж, утро уже на пороге.
С трудом поднявшись с кресла, я сделал несколько шагов и плюхнулся на диван.
Вот теперь меня даже Монолитом не поднимешь…
— Жень, — присела рядом сестра, про которую я и думать забыл.
— Тебе тоже неплохо бы поспать, Насть, — проговорил я. — Попроси Василия, постелит тебе… где-нибудь. В библиотеке, например. Кажется, до туда они не дошли.
— В ГАРМе я научилась спать даже стоя, — ухмыльнулась она. — Когда надо и где надо.
— Ты не в ГАРМе. Ты дома.
— Спасибо на добром слове, — просияла она. — Хотелось бы вернуться домой при более… благоприятных обстоятельствах.
— Мне тоже, — поморщился я. — Но боюсь, нам недолго придется «наслаждаться» родными пейзажами. Зубр тоже прочит меня в ГАРМ.