Титан

Стюарт Фред

— Скажу честно, просто не верится, что вы можете играть на том же уровне, как вы поете!

— Мне пришлось уже сниматься в четырех фильмах немецкой студии «UFA». Ничего особенного. Это были совсем крохотные роли, правда, но мне кажется, что у меня неплохо получилось. Я обожаю кино!

Ник переглянулся с женой и увидел, как сузились ее глаза. Затем он вновь улыбнулся Магде:

— Почему бы нам завтра не позавтракать в «Адлоне»? Там и поговорим.

— О, как это любезно с вашей стороны, — промурлыкала Магда. — В час дня вам будет удобно?

— «О, как это

любезно с вашей стороны», — ехидно передразнила Эдвина спустя десять минут в такси. — «В час дня вам будет удобно?» — Она со злорадством пародировала немецкий акцент Магды.

— Ты тоже приглашена, — невозмутимо сказал Ник, садясь рядом. Машина помчалась в «Адлон», располагавшийся по адресу: Унтер-ден-Линден, 1.

— Зачем я там буду нужна? Чтобы стеснять тебя? Нет, спасибо.

— Эдвина, я делаю фильмы! Искать новые таланты — это часть моей работы. Может, из этой Магды получится вторая Гарбо!

— О Ник, избавь меня от этого бреда! Тебя винить трудно: она действительно красавица. Я просто думала, что в присутствии жены можно вести себя несколько скромнее.

Она мрачно нахмурилась. Он взял было ее руку, но она ее выдернула.

— Но запомни, — сказала она. — В Германии немало симпатичных мужчин. Мое дело — предупредить. Ты просил, если что, доложить сначала тебе? Будь готов, вполне возможно, что тебе не придется долго ждать.

Вот теперь уже настала его очередь дуться и хмуриться.

В девять часов следующим утром к Нику Флемингу, ожидавшему в вестибюле «Адлона», подошел гостиничный бой и сообщил:

— Машина ждет у подъезда, мистер Флеминг.

Ник дал ему на чай и направился к стеклянной двери-вертушке. У крыльца отеля стоял наготове скромного вида четырехместный «седан» — автомобиль с закрытым кузовом — черного цвета. За рулем сидел мужчина в черном котелке и с моноклем в правом глазу. Ник подошел к машине и открыл дверцу.

— Генерал фон Тресков? — спросил он.

— Да. А вы мистер Флеминг?

— Точно.

— Прошу садиться.

Ник устроился на переднем сиденье рядом с водителем. На генерале, худощавом человеке небольшого роста с песочного цвета волосами, был темно-синий костюм. Он пожал Нику руку со словами:

— Граф фон Винтерфельдт говорил о вас в восторженном тоне, мистер Флеминг. Мы, понятно, весьма рады иметь американца, скажем так, на нашей стороне.

— Каждая страна должна содержать армию для своей защиты, — ответил на это Ник. — В Америке много тех, кто, как и я, считает, что Версальский договор был ошибкой.

— Превосходно! — улыбаясь, воскликнул генерал. Он завел машину, и они поехали по Унтер-ден-Линден.

— Мы с Алексом фон Винтерфельдтом старые друзья, — доверительно сообщил генерал. — Наши семьи жили бок о бок в течение многих поколений. Вот почему я очень переживаю за Алекса и за его супругу.

— Переживаете? Они нездоровы?

— О нет, что вы. В полном здравии. Дело касается их сына Рудольфа. Вам, конечно, неоткуда было узнать об этом до сих пор. Руди — нацист. Причем один из самых пламенных и последовательных. Его родители ненавидят Гитлера и все

то, за что тот ратует. Такое же мнение, могу добавить, преобладает и в генеральном штабе. Поэтому, сами понимаете, каково им было узнать, что их сын состоит в этой партии, даже более того: является интимным другом Гитлера. Это было для них тяжелым ударом. Они пытаются делать вид, что ничего не случилось, но об этом всем известно. Это трагедия, которая, боюсь, может стать очень распространенным явлением, если не пристрелить этого психа. Лично я даже не понял, чего он собственно хочет.

— Вам доводилось слышать его речи?

— Да, однажды в Мюнхене. Похоже, он из тех, кто умеет расшевелить толпу, но лично я никогда не любил крикунов. А Гитлер не просто кричит, он орет!

— Тогда понятно.

— Алекс сообщил вам, куда я вас отвезу?

— Нет. Вообще он все дело окутал большой завесой секретности. Сказал только, чтобы я был готов к девяти часам утра, так как в это время вы заедете за мной.

— Хорошо. То, что вы сейчас увидите, известно лишь очень узкому кругу немцев, а также нескольким шведам.

— Компания «Бофорс»?

— Именно.

— Мне приходилось слышать в кругах деловых людей, занимающихся военным бизнесом, что тайным владельцем этой фирмы является герр Крупп, так ли это?

Генерал фон Тресков повернул за угол.

— Если официально, то я скажу вам, что вы ошибаетесь. Если неофициально, то я скажу вам, что вы располагаете очень хорошими источниками информации.

— Можно один прямой вопрос?

— Пожалуйста.

— Почему вы доверяете мне?

— Ответ прост, герр Флеминг. Вы нужны нам. Вот мы и приехали: Потсдамерплац, 4.

Он припарковал машину у самого обычного на вид делового здания.

— Нам нужно на десятый этаж, — сообщил генерал. — К сожалению, лифта не будет. Придется взбираться пешком.

Они вошли в этот дом, выстроенный в самом начале века, и стали подниматься по лестнице. Поднявшись, тяжело дыша, до десятого этажа, они вошли в коридор. Генерал подвел Ника к двери в самом его конце.

— Буква «Е» означает немецкое слово «Entwicklung», — сказал фон Тресков и позвонил в дверь. — То есть «Развитие».

Дверь открылась. Они прошли небольшую приемную и оказались в просторной комнате, уставленной чертежными столами. Здесь работало около двух десятков человек. Когда они вошли, из-за ближайшего стола поднялся человек и пожал генералу руку.

— Это Хуго Пфайфер, руководитель проекта, — сказал генерал. — А это герр Флеминг, владелец американской компании «Рамсчайлд армс». Хуго покажет вам кое-что из того, над чем мы здесь работаем.

Круглолицый Хуго более походил на медбрата, чем на конструктора машин смерти. Он повел Ника по залу, показывая работу. Нику довелось увидеть, среди прочего, чертеж сверхмодернизированного танка, грубо замаскированного под сельскохозяйственный трактор. Но этот «трактор» был оснащен семидесятипятимиллиметровой пушкой! Здесь были чертежи восьми различных образцов тяжелой артиллерии, гаубиц, легких полевых орудий и нового мобильного двухсотдесятимиллиметрового миномета.