Тьма над Петроградом
Шрифт:
– Тише! – Борис Ордынцев, а это именно он так успешно изображал шарманщика, прижал палец к губам. – Где она? Где ваша воспитанница? Где Сашенька?
– Она заперта в западном флигеле, – ответила женщина, помрачнев. – Там двое вооруженных часовых. Вы с ними сумеете справиться? Если нужно оружие, я достану… я здесь знаю все ходы и выходы…
– Это отлично. А вот стрелять нельзя – мы всех перебудим. Ну ничего, и без стрельбы управимся. Только прежде чем отправиться за вашей воспитанницей, нам придется освободить еще одного пленника…
Они
– Луиджи, вы живы?
– А я уж думал, вы обо мне совсем забыли… – донесся из глубины инструмента приглушенный голос.
Борис осторожно отвинтил боковую пластину, расписанную горными тирольскими пейзажами. Изнутри, как чертик из табакерки, выскочил Луиджи и принялся растирать затекшие от неудобного положения руки и ноги.
– Однако нелегко мне дался этот трюк! – признался он через пару минут. – Особенно тяжело было, когда вы заиграли… думал, оглохну от этой какофонии!
– Ну, к счастью, больше вам не придется прятаться в шарманке! Эта часть операции успешно завершена!
– А это кто? – удивленно проговорил Луиджи, заметив стоящую позади Бориса женщину.
– Если не ошибаюсь, Агния Львовна Мезенцева, – проговорил Борис, повернувшись к даме.
– Вы не ошибаетесь, – подтвердила та. – Только нам нужно поторопиться, пока большая часть этих оборванцев спит.
Она выскользнула из конюшни и повела своих спутников к западному флигелю дворца.
Они двигались, стараясь не шуметь и прятаться в тени полуразрушенных дворцовых стен. Наконец впереди показался вход во флигель. Возле него вполголоса переговаривались двое анархистов с винтовками.
И в этот момент Луиджи оступился и наступил ногой на полусгнившую балку, которая с громким треском подломилась под его ногой.
– Стой, кто идет! – выкрикнул один из анархистов, скинув винтовку с плеча и передернув затвор.
– Что там, Микола? – спросил второй, сонно потягиваясь.
– Как будто кто крадется! – проговорил Микола, опасливо вглядываясь в темноту.
– Да брось ты, Микола! Кому здесь красться? Здесь все свои! То небось кто-то из наших проснулся да до ветру пошел! А то, может, коза бродит…
– Не скажи, Кондрат! Точно тебе говорю – крадется кто-то! А ну, кто там притаился? Выходи, а то пальну!
– Я попробую снять этого бдительного часового! – прошептал Борис. – Луиджи, возьмите на себя второго! Только без шума…
Он кинул в сторону камешек. Бдительный Микола повернулся на этот звук, и тут же Борис огромным прыжком преодолел отделявшее его от часовых расстояние и сбил Миколу с ног. Они покатились по земле, Ордынцев схватил анархиста за горло и начал душить. Но в это время второй часовой наконец осознал всю серьезность происходящего, схватил свою винтовку и наставил на Бориса.
В ту же секунду прогремел выстрел.
Кондрат покачнулся, выронил винтовку и упал мертвым. Луиджи с дымящимся «наганом» в руке поспешил на помощь Борису.
Впрочем, помощь ему была уже не нужна: Борис сжал руки на горле своего противника, хрустнула сломанная гортань, и невезучий Микола отправился в лучший мир.
Борис поднялся на ноги и злым шепотом встретил Луиджи:
– Я же просил вас – без шума!
– Я не мог ждать, – тоже шепотом отозвался циркач. – Еще мгновение, и он застрелил бы вас!
– Что мы теперь-то шепчем, – громко проговорил Ордынцев. – Все равно уже вся коммуна проснулась…
Действительно, со стороны парадного входа дворца уже доносились встревоженные голоса анархистов, отрывистые слова команды и щелканье затворов.
– Ну что ж, придется перестраиваться на ходу. – Борис повернулся к Агнии Львовне: – Ключ от флигеля у вас есть?
– Конечно. – Она протянула Борису большой медный ключ с фигурной бородкой.
Борис отворил дверь и вошел в темноту.
Он оказался в небольшой комнате, освещенной льющимся через окно лунным светом. Этот свет делал саму комнату и ее обстановку какими-то нереальными, фантастическими.
В углу комнаты стояла узкая кровать, на которой сидела, обхватив руками колени, тоненькая, совсем юная девушка с рассыпанными по плечам длинными волосами. В серебристом свете луны эти волосы приобрели какой-то удивительный голубоватый оттенок, и сама девушка казалась похожей на русалку – не ту краснощекую русалку с рыбьим хвостом, что украшала расписную шарманку, а на таинственную и загадочную русалку из старинных русских сказаний, которая поднимается лунными ночами из речных омутов, чтобы заманить в этот омут припозднившегося путника…
Борис не мог отвести взгляда от этого завораживающего зрелища. Он чувствовал себя тем самым путником и готов был сам броситься за прекрасной русалкой в любой омут…
– Кто здесь? – едва слышно проговорила девушка, вглядываясь в темноту. – Уйдите прочь, или я зарежусь!
В руке у нее блеснул осколок стекла. Девушка поднесла этот осколок к своему горлу и уже готова была вонзить его в нежную, серебристую от лунного света плоть…
– Стойте! – воскликнул Борис, сбросив охватившее его оцепенение. – Мы пришли, чтобы спасти вас, вырвать из рук этих страшных людей! Верьте мне…
– Кто вы? – Девушка опустила руку с осколком стекла и вглядывалась в темноту. – Кто вы, я вас не знаю!
– Мы незнакомы, – признался Борис, подходя к пленнице. – Но я хорошо знаю Павла Аристарховича Ртищева. Это он сообщил нам, где вы находитесь. Я и мои друзья пришли сюда за вами. Собирайтесь, нам пора уходить…
– Поздно! – В дверь вбежал Луиджи. – Анархисты оцепили флигель, и нам отсюда не уйти!
Вслед за Луиджи в комнату вошла Агния Львовна.
– Здесь нет другого выхода? – спросил Борис, повернувшись к ней. – Вы наверняка успели изучить здесь все входы и выходы…