Тьма наступает
Шрифт:
До нужного места я добрался за пять минут. Никого не было. Я осушил знакомую скамейку заклинанием и сел.
Подумал, что белые заклинания начали мне всё больше удаваться в последнее время. Достал жемчужину, посмотрел — всё так же: одна половина белая, другая — чёрная. Поди сообрази, стоит ли её такую кому-нибудь показывать. У магов, правда, в принципе не очень-то принято трясти друг перед другом жемчужинами, это скорее глубоко личный аксессуар.
Что может значить этот неожиданный баланс? Что я так хорошо научился собой управлять? Ох, вряд ли. По мне — каким был, таким и остался. Ну, в личностном
Ей немало пришлось пережить. Сначала — слабый духом пофигист Костя. Потом — а вернее одновременно с этим — «проклятие белых магов», которое устроил Юнг, и которое угнетало энергетические системы всех белых магов империи. Затем в тело вселился я, дух из иного мира. Неудивительно, что год систему колбасило, как сосиску в центрифуге.
И вот, наконец, она пришла к балансу.
Впрочем, толкование может быть и иное. Зачем замыкаться на себе? С миром тоже много чего случилось. Пришествие Тьмы, например. Пока Тьма спокойно облизывалась, жемчужина чернела, а как только я притащил сюда кусочек Света — белая часть воспряла духом и отвоевала позиции.
В магических делах что интересно — ничего нельзя сказать наверняка. Всё может быть связано со всем. Взять хоть тех же «неблизняшек», которые явились следствием защитной реакции мира на Тьму, а их объединение могло привести к победе этой самой Тьмы…
— … здравствуйте, Константин Александрович… — вывел меня из задумчивости голос.
Я встал и поклонился, приветствуя великую княжну, завёрнутую в серый неприметный плащ. Жемчужину по возможности незаметно заправил обратно за ворот.
— Рад вас видеть, Анна Александровна. Вы, я смотрю, тайно вышли из дворца?
— … разумеется… Если бы не требовалось соблюсти тайну, я бы не опустилась до передачи записки…
— Садитесь, — предложил я.
Анна Александровна, подойдя ближе, села на скамью и сложила руки на коленях. Надо же, второй раз за пару дней её вижу, и она до сих пор без книги. Что время с людьми делает, ужас.
Сам я сел рядом и молча уставился на великую княжну. Задавать наводящие вопросы мне казалось неуместным. Созреет — сама всё расскажет.
— … произошло… слишком много всего, — пробормотала она.
— И не поспоришь, — вздохнул я.
— … со мной…
— Вот как.
— … мой магический уровень вырос……я теперь не самый слабый маг во дворце…
— Так это ведь хорошо.
— … хорошо……но теперь меня можно не скрывать…
— М? — озадачился я.
— … меня хотят выдать замуж.
— За кого?
Анна назвала имя. Я присвистнул.
— Серьёзный союз будет.
— … политический…
Тут не поспоришь. Для девчонки, которая всю жизнь кипами проглатывала книги с романтическими приключениями, чисто политический союз — это как нож в сердце. Впрочем, у молодых, наверное, у всех так. Это с годами понимаешь, что подобные браки — вовсе не зло в чистом виде. Соблюдайте формальности, будьте внешне безупречны, а в остальном — делайте что хотите, вы ничем друг другу не обязаны. Монархический строй, при внешней благопристойности, создаёт все возможности для удовлетворения романтических нужд. Тех же фаворитов и фавориток
— И когда свадьба? — спросил я.
Анна пожала плечами.
— … ведутся переговоры…
— Ясно. Ну, это не конец света.
— … знаю. Мне просто не с кем было поговорить……у меня нет друзей……кроме вас с Надей…
В этих тихих словах, которые воспринимались так, будто были выдернуты из середины непроизнесённых предложений, мне послышался законный упрёк. Что и говорить, забросили мы с Надей Анну. Надя получила театр и ни о чём, кроме него, думать не могла. А я с головой ушёл в вопросы Света и Тьмы. Анна же осталась там, где была. Во дворце. Одна. Раньше у неё хотя бы был брат, с которым они без труда находили общий язык, а теперь и Борис слинял от неё в академию.
— Может быть, как-нибудь встретимся? — предложил я. — Съездим куда-нибудь. Вы, я и Надя, как в прошлый раз. Только без похищений, смены личин и прочего веселья.
Анна посмотрела на меня задумчиво. Она будто пыталась решить, правда ли мне этого хочется, или я предлагаю только из жалости к ней. Я, как мог, изобразил искренность.
— … было бы неплохо… — пробормотала великая княжна, опустив голову.
— Вот и отлично. — Я встал, потянулся. — Завтра поговорю с Надей. Мы пришлём официальное приглашение. Я полагаю, ваши родители не станут возражать…
— … Константин Александрович, вы уходите?..
Вот скрыть радость от того, что проблема, на мой взгляд, не стоила выеденного яйца, и можно вернуться в комнату, где с чувством, с толком и расстановкой добрать необходимые часы сна, я не сумел. Великая княжна смотрела с обидой и недоумением.
— Когда встретимся, у нас будет время поболтать. А сегодня… Я приношу глубочайшие извинения, но сегодня был прорыв Тьмы, вы, возможно, слышали. Я до сих пор чувствую себя усталым.
Как только сказал — понял, что сказал чистую правду. Ещё и жрать хотелось со страшной силой.
— … но я звала вас вовсе не за этим…
— А зачем же? — удивился я.
Внутренне приготовился услышать ещё какую-то житейскую ерундовину, которой не придаст значения ни один взрослый человек. Но услышал неожиданно совершенно иное:
— … мой брат, Борис……несколько дней назад я увидела его жемчужину……она черна…
— Полностью? — переспросил я.
— … да……он смотрел на неё и как будто не верил……не знал, что я вижу…
— Ну… Это не то чтобы прямо трагедия…
— … а потом Борис говорил с Тьмой…
Тут я не просто сел — я упал на скамейку рядом с Анной.
— Что он делал?!
Анна вся съёжилась на скамейке, как мокрый воробей, пытающийся согреться.
— … я потому и хотела поговорить именно с вами, что вы бы не стали…
Она замолчала, но мне этого хватило. Я вдохнул, выдохнул.
Ну да. Расскажи она об этом отцу или матери — и последствия могли бы быть катастрофическими. Потому что семья семьёй, но безопасность государства или даже мира — всегда будет превыше всего. Как бы решил этот вопрос император, я не знаю, но у Анны однозначно были весомые причины волноваться за брата.