Тьма в бутылке
Шрифт:
— Вот, Карл, — вклинился в беседу Ассад.
Карл посмотрел на комок бумаги, протянутый ему Ассадом. Бумага была совершенно измятой и плотной, словно деревяшка.
— Это лежало на самом дне отверстия для большого пальца, — прокомментировал Ассад.
Карл уставился на него в упор. Он ощущал полную бессмыслицу сказанного. На дне отверстия для большого пальца, так сказал Ассад?
— Ах да, — подключился к разговору Ларс Бранде. — Все верно. В своих шарах Рене укорачивал отверстия для большого пальца. Пальцы у него были коротковаты, при этом он имел навязчивую идею о том, что палец непременно
Тут встрепенулся и его брат Йонас.
— У него существовало много ритуалов. Масло перечной мяты, укорачивание отверстия для большого пальца, цвет шаров… К примеру, он напрочь отказывался играть красными шарами. Говорил, что они отвлекают его внимание от кеглей, когда он вытягивает руку вперед.
— Да, — добавил пианист. Это были первые его слова. — Еще, прежде чем приступить к разбегу, он по три-четыре секунды стоял на одной ноге. Надо было прозвать его не Тройкой, а Аистом. Мы частенько шутили по этому поводу.
Они немного усмехнулись, но довольно быстро остановились.
— Вот это из второго шара, — Ассад протянул Карлу второй бумажный комок. — Я постарался быть очень аккуратным.
Карл разгладил оба комка, положив их на барную стойку. Затем посмотрел на Ассада. Какого черта он делал бы без него?
— Карл, похоже на квитанции. Квитанции из банкомата.
Карл кивнул. Теперь кое-кому из банковских работников придется поработать сверхурочно.
Чек из «Квикли» и две квитанции из «Дэнске Банк». Три невзрачных, незаметных документа.
И вот они вновь на верном пути.
48
Он равномерно дышал. Именно так ему удавалось избежать проявления защитных механизмов тела. Как только адреналин будет впущен в вены, сердце забьется быстрее, а это было бы совсем некстати, к тому же бедро и так уже сильно кровоточило.
Он обдумал ситуацию.
Перво-наперво, ему удалось сбежать. Он пока еще не понимал, каким образом им удалось подобраться к нему вплотную, но это он проанализирует позже. В данный момент главное заключалось в том, что картина, отражающаяся в зеркале заднего вида, никоим образом не намекала на преследование.
Вопрос состоял в том, каков будет следующий шаг со стороны полиции.
По дорогам разъезжали тысячи «Мерседесов» такого же типа, как тот, в котором он сидел. Одних только списанных и выкупленных такси была целая прорва. Однако, если они перекроют дороги в районе Роскиле, им ничего не стоит остановить все «Мерседесы».
А потому ему нужно как можно скорее двигаться вперед. Только бы успеть доехать до дома. Забросить труп жены в багажник, отыскать три коробки с наиболее жестким компроматом и забрать их с собой. Запереть дом и отправиться к дому на берегу фьорда.
На следующие несколько недель там будет его пристанище.
Если придется выбираться на улицу, надо будет наносить макияж. Он всегда протестовал против совместных фотографий, когда команда выигрывала кубки, и в большинстве случаев ему удавалось избегать фотографирования. И все же при достаточном усердии они отыщут снимки с ним. Тут можно не сомневаться.
Поэтому изоляция в Вибегордене на несколько недель во всех смыслах
Дом в Роскиле придется бросить, а Бенджамин должен остаться у своей тетушки. Когда придет время, он вновь заберет его к себе. Провалявшись два-три года в полицейских архивах, дело порастет мхом.
Он предусмотрел подобную ситуацию и на этот случай припрятал на хуторе Вибегорден кое-какие вещи. Новые документы, некоторое количество денег. Не так чтобы купаться в роскоши, но вполне достаточно для того, чтобы умеренно жить в отдаленном уголке мира и в конце концов заняться каким-нибудь новым делом.
Он снова посмотрел в зеркало заднего вида и рассмеялся.
Они спросили, умеет ли он петь.
— Конечно же, уме-е-е-ею! — пропел он, так что в салоне зазвенело. Он засмеялся, подумав про собрания приверженцев Церкви Богоматери во Фредериксе. Нет уж, все запомнят, если будешь фальшивить. Именно поэтому он так и поступал. В итоге люди думали, что они знают о нем кое-что примечательное, но на самом деле ничего подобного.
Ибо реальность состояла в том, что его певческие способности были больше, чем просто хорошие.
Однако кое о чем ему необходимо позаботиться в ближайшем будущем. Нужно найти пластического хирурга, который сможет удалить шрам за правым ухом. В том месте, где гвоздь чуть не проткнул ему череп, когда его застукали за подглядыванием за сводной сестрой. Откуда вообще они узнали об этом шраме? Неужели в какой-то момент он нанес недостаточное количество косметики? Он всегда старательно маскировал шрам с тех самых пор, как однажды убитый им впоследствии мальчик поинтересовался, как появился этот шрам… Как там звали парнишку? Скоро он перестанет отличать их одного от другого.
Он отвлекся от подобных мыслей и переключился на события, развернувшиеся в боулинг-центре.
Им не удастся обнаружить отпечатки пальцев на стакане с минералкой, как они наверняка рассчитывают, потому что он стер их салфеткой, пока они допрашивали Ларса Бранде. Как не удастся обнаружить их на столах и стульях — он старался быть предельно осторожным.
На мгновение он улыбнулся сам себе. Нет-нет, он прекрасно позаботился обо всем.
Только теперь он вспомнил про сумку для боулинга. И про то, что на шарах, лежащих в ней, есть его отпечатки пальцев. Вспомнил о том, что в отверстия для больших пальцев засунуты квитанции, которые могут вывести их на адрес в Роскиле.
Он глубоко вздохнул и все же решил успокоиться, чтобы кровотечение не усилилось.
Ерунда, убеждал он сам себя. Квитанции они не найдут. По крайней мере, если и найдут, то не сразу.
Нет, времени было полно. Возможно, они доберутся до его дома в Роскиле через сутки или двое. Сейчас ему требовалось не более получаса.
Он свернул на свою улицу и увидел на лужайке перед домом молодого человека. Он стоял и звал Миа.
Очередной сюрприз.
Нужно будет расправиться с ним побыстрее, подумал он и решил припарковаться в одном из боковых переулков. Нащупав в бардачке окровавленный нож, извлек его наружу. Затем медленно проехал мимо собственного дома, повернув голову в противоположную сторону. Парень своими призывными воплями напоминал мартовского кота. Неужели она и впрямь предпочла ему этого мальчишку?