Тьма в бутылке
Шрифт:
— Керлинг?! Я не ослышался? Да уж, сложно найти более типичный для Индии вид спорта.
Она слегка пнула его.
— Ты сказал — для Индии. Я бы сказала — для Пенджаба. Ибо он приехал именно оттуда.
— Ах, вот как. То есть он пакистанец, не индус.
— Нет, индус. Но тебе не стоит забивать этим голову.
Карл тяжело опустился в продавленное кресло.
— Вигга, это невыносимо. Йеспер скачет туда-обратно, ты угрожаешь то одним, то другим… Я уже перестал понимать, кому я сам принадлежу в собственном доме.
— Ха, так всегда и бывает, когда ты все еще женат
— Вот и я о том же. Может, мы нормально все уладим и я выкуплю дом?
— Нормально? — Она произнесла это слово с такой интонацией, что оно прозвучало отвратительно.
— Да. Если бы мы с тобой составили закладную, скажем, на двести тысяч, я мог бы выплачивать тебе по две тысячи ежемесячно. Разве это не здорово?
Можно было видеть, как ржавый механизм у нее внутри сдвинулся с места и принялся производить подсчеты. Когда речь шла о кронах и эре, Вигга запросто могла просчитаться, но когда на кону оказывались числа с большим количеством нулей, она справлялась превосходно.
— Милый друг, — приступила она, а значит, этот раунд был проигран. — Такие вещи не решаются за вечерней чашкой чая. Возможно, когда-нибудь. Возможно, когда будет предложена сумма гораздо крупнее. Но кто знает, что ожидает нас в этой жизни?
Тут она совершенно некстати рассмеялась, и полная неразбериха вновь вернулась на круги своя.
Карл хотел собраться с силами и сказать, что они могли бы нанять адвоката, чтобы помочь разобраться в их ситуации, однако так и не осмелился.
— Но, Карл, знаешь что. Мы ведь одна семья, и мы должны поддерживать друг друга. Я в курсе, что вам с Харди, Мортеном и Йеспером нравится жить в Рённехольтпаркене, и было бы непростительным грехом разрушать вашу идиллию. Я все понимаю.
Он уже видел по ней, что через секунду последует удар под дых.
— Поэтому я решила пока оставить тебя и остальных в покое.
Легко было сказать. Ну, а что будет, когда этот «Куркумаль» устанет от ее непрестанной болтовни и носков домашней вязки?
— Но и ты в свою очередь должен оказать мне услугу.
Такая фраза, произнесенная именно этими устами, могла означать совершенно непреодолимые проблемы.
— Мне кажется… — успел вымолвить он, прежде чем был прерван.
— Моя мама очень хочет, чтобы ты навещал ее. Она так часто тебя вспоминает, Карл, ты по-прежнему ее любимчик. А потому я решила, что ты будешь заглядывать к ней раз в неделю. Договорились? Можешь начать прямо с завтрашнего дня.
Карл в очередной раз сглотнул. Вот что и впрямь может способствовать абсолютному пересыханию мужского горла. Мать Вигги! Эта совершенно особая бабенка, которой понадобилось четыре года на то, чтобы сообразить, что Карл и Вигга поженились. Женщина, живущая в твердом убеждении, что Господь создал мир исключительно для ее удовольствия.
— Да, да, Карл, я прекрасно знаю, что ты думаешь. Но она уже не так невыносима. Только если ей не перечить.
Карл тяжело вздохнул.
— Не знаю, получится ли каждую неделю, Вигга. — Он заметил, как черты ее лица молниеносно стали резче. — Но я постараюсь.
Она протянула ему руку. Так у них повелось, что он
Мёрк припарковался в переулке у болота Уттерслев и почувствовал себя очень одиноким. У него в доме наверняка кипела жизнь, но это была не его жизнь. На работе он тоже думал о другом. У него не было никакого хобби, спортом не занимался. Карл терпеть не мог тусоваться с плохо знакомыми людьми и не испытывал настолько сильной тяги к алкоголю, чтобы напиваться для бодрости духа в пивных барах.
И вот мужчина в тюрбане навострил лыжи и сразил наповал его почти бывшую жену за более короткое время, чем требуется, чтобы взять напрокат порнофильм.
Его так называемый сослуживец не проживает по тому адресу, который он указал, так что и с ним тоже не потусуешься.
Ясный пень, ему было хреново.
Карл медленно втянул воздух болотистой местности между вытянутых губ и вновь почувствовал, как по рукам побежали мурашки, а пот прошиб его насквозь. Неужели ему сейчас опять станет ни до чего? Уже второй раз за одни сутки.
Он болен?
Карл взял мобильник с пассажирского сиденья и долго смотрел на номер, выбранный из записной книжки, значившийся под именем «Мона Ибсен». Насколько опасное предприятие?
Просидев так двадцать минут и ощущая, как учащается сердцебиение, Мёрк набрал номер в надежде на то, что воскресный вечер не является табу для сотрудника психологической помощи.
— Здравствуй, Мона, — тихо произнес он, когда из трубки донесся ее голос. — Это Карл Мёрк. Я…
Здесь он собирался сказать, что ему плохо. Что ему нужно поговорить. Но он не успел.
— Карл Мёрк! — воскликнула она, явно не слишком расположенная к контакту. — А я после возвращения домой как раз ждала твоего звонка. Так что ты как раз вовремя.
Сидеть на диване у нее в гостиной, насквозь пропитанной женским ароматом, — это ощущение было сравнимо с тем, когда он во время школьной поездки в Тольне Баккер [28] стоял позади деревянных бараков, а длинноногая девочка засунула свою руку глубоко ему в штаны. Дьявольское замешательство, и в то же время дерзкое прикосновение к запретному и возбуждение.
28
Название кемпинга неподалеку от г. Синдаль.
А Мона не какая-нибудь там конопатая дочка булочника с Альгэде, это явственно следовало из реакций его тела. Всякий раз, когда с кухни доносились ее шаги, он ощущал угрожающие удары в районе нагрудного кармана. Дьявольски неприятно. Того и гляди лишишься чувств.
Они обменялись любезностями и немного обсудили его последний приступ. Выпили по бокалу «Кампари Сода», затем, воодушевившись, еще по паре. Поговорили о ее поездке в Африку и оказались головокружительно близки к поцелую.
Возможно, именно мысль о том, что вот-вот произойдет, спровоцировала чувство паники.