То, что мы оставили позади
Шрифт:
Закатив глаза, я разломила половину на две части и протянула ему одну.
Он бросил мою ногу себе на колени и набросился на еду.
Мы устроились в гостиной, рядом с кухней в задней части дома, чтобы поесть и посмотреть повторы «Ночного суда». Я сказала, что это из-за того, что тут телевизор больше, но на самом деле я не хотела, чтобы кто-нибудь увидел Люсьена Роллинса через мои окна и разболтал об этом на весь город. Делиться с кем-либо этой катастрофой — не вариант.
Когда Булл изложил свой решающий аргумент судье Гарольду
— Что оно делает? — требовательно спросил Люсьен, повернув голову.
— Она пытается вызвать у тебя дискомфорт.
Мяу-Мяу сидела прямо у него за спиной и смотрела ему в затылок.
— Это работает.
— На самом деле она не любит людей, — объяснила я. — Только мы с мамой можем её погладить. Папа был единственным, кому она позволяла брать её на руки, и то только если он стоял смирно.
— Я чувствую, как её глаза сверлят мой затылок, — пожаловался Люсьен, придвигаясь ближе ко мне на подушке. Его обнажённое бедро уютно прилегало к моему колену, а плечо успокаивающе прижималось к моему. Так делали пары. Занимались сексом в воскресное утро, а потом устраивались на диване с фастфудом и смотрели старые любимые передачи.
Мы не были парой. Мы были ошибкой. Горячей, сексуальной, сводящей с ума ошибкой.
— Просто не обращай на неё внимания. Она такая ленивая, что никогда не запрыгнет тебе на голову только для того, чтобы покусать и расцарапать лицо, — весело пообещала я.
— Это утешает, — сухо отозвался он.
Я взяла пустую тарелку Люсьена и поставила её на стол позади себя. Мяу-Мяу в последний раз хмуро посмотрела на затылок Люсьена, потом неторопливо подошла и изучила крошки. Довольная тем, что наша еда была невкусной, она спрыгнула на пол и побрела прочь.
Люсьен положил руку на спинку дивана позади меня.
Люсьен Роллинс обнимался со мной? Неужели я наградила его сотрясением мозга, когда случайно ударила головой о спинку кровати, пока скакала на нём?
Зрители в студии впали в истерику из-за флирта Дэна Филдинга с Кристин Салливан. Это было так нормально. Так не похоже на нас. Это именно то, чего я хотела…с другим мужчиной, конечно, и с парой детей впридачу. Люсьен всегда хотел чего-то другого. Я не могла не задаться вопросом, вдруг все те вещи, к которым он стремился — богатство, власть, способность сокрушать врагов одним движением руки — были всего лишь заменой того, чего, как он думал, у него никогда не будет.
— Твоему отцу нравился этот эпизод, — задумчиво произнёс Люсьен, пока я расправлялась с последней четвертинкой своего бутерброда.
— Да, — согласилась я, ставя свою пустую тарелку рядом с его. — Теперь, когда твой пенис несколько раз вторгся в моё влагалище, я думаю, ты должен рассказать мне, почему ты так близок с моими родителями. О Боже, — я выпрямилась. — У тебя ведь не было
— У меня не было романа с твоей матерью, — сухо подтвердил он.
— Тогда какие у вас с ней отношения?
Люсьен вздохнул и поставил эпизод на паузу.
— Твои родители помогли мне пережить трудный период в жизни. Я в долгу перед ними за это.
— Значит, у тебя есть какая-то невидимая таблица, где ты подсчитываешь баланс, и как только наберётся нужное количество баллов, ты исчезнешь из жизни мамы?
— Ты очень похожа на своего отца, — сказал Люсьен, хотя это не прозвучало как комплимент.
— В каком смысле? — настаивала я, стремясь найти хоть какую-то связь с человеком, по которому скучала.
— Ты никогда не сдаёшься. Даже когда следовало бы.
— Он никогда не сдавался, помогая тебе, — тихо сказала я. Но я сдалась. Хотя нельзя сказать, что у меня был выбор.
— Не многие люди обладают таким безудержным, маниакального оптимизмом, который привносил в этот мир Саймон Уолтон.
Я вздохнула, уткнувшись в широкое плечо Люсьена. Возможно, упорство я унаследовала от отца, но ген маниакального оптимизма мне не достался.
— Он был единственным в своём роде, — согласилась я.
Мы долго молчали, глядя прямо перед собой, на застывшие лица на экране телевизора.
— Я не могу поверить, что Ансель мёртв, — сказала я наконец.
Люсьен напрягся рядом со мной, как будто я только что нажала на кнопку, после чего все его стены поднялись, а решётка перед его замком опустилась, преграждая вход.
Я положила руку ему на бедро и сжала.
— Подожди. Прежде чем мы перейдём к противостоянию Люсьена и Слоан, раунд номер два миллиона, давай объявим временное прекращение огня и проведём мирные переговоры.
Люсьен посмотрел на меня сверху вниз, и на его лице отражалось что-то среднее между весельем и раздражением.
— Мирные переговоры? Почему женщины чувствуют потребность обсуждать всё до смерти?
— Если ты заткнёшься, я объясню. Я не признаю, что долгое время гадала, на что был бы похож секс с тобой, — выражение его лица сделалось волчьим, и я подняла палец. — Нет! Мы всё ещё восстанавливаемся. Если мы сейчас набросимся друг на друга, ты заработаешь себе растяжение пениса, или я потеряю чувствительность ниже пояса.
— Я готов рискнуть.
Я поднялась на колени и повернулась к нему лицом.
— Держи ширинку застёгнутой, Сэр Многотрах. Я вот что предлагаю: раз уж мы удовлетворили наше любопытство сексуальными забавами на одну ночь, почему бы нам не применить то же самое ко всем вопросам, на которые мы всегда хотели получить ответы?
— Нет.
Я надулась.
— Ты даже не рассмотрел моё предложение. Это не очень-то в духе мирных переговоров.
— Не смотри на меня так.
Предчувствуя неминуемую победу, я надулась ещё сильнее, опустила глаза и уселась верхом ему на колени.