То, к чему приводит Алчность, или Демосфир
Шрифт:
" - Мы тоже хотим, Гоши, но пока, это не возможно. Хотя, если мы можем с ними пересекаться, значит, эта граница не такая уж и сильная, а это значит..." - неуспел договорить Таро.
" - Это значит, что все разрешится, причем раньше, чем мы того хотим!" - холодно произнес кто-то. Демосфиры вздрогнули и взялись за оружие.
" - Незачем так пугаться, это всего лишь я - Лакус." - успокаивающе произнес вампир.
" - Ты... Если продолжишь в том же духе, станешь ежиком. Таким дымовым ежиком!" - зло проговорил Гоши.
" - Ой! Боюсь! Боюсь!" - примирительно вскинудл ладони удлыбвающийся Лакус
" - Айко бы не одобрила, если бы вы из меня ежика сделали бы!" - хихикнул он.
" -
" - А я ее муж и вам придется терпеть мое общество, а хотя, можете не терпеть, это, сугубо ваш выбор, но все же на вашем месте, я был бы поосторожней!" - Серьезно прлдолжил он, отбросив свой шутовской флер.
" - Здесь, много кто в курсе творимого бедлама и аномалий в развития мира. Вы, думаете мы просто так строоим Инферион? А ну, как же! Королева не дура! Выжить в мире трех миров, можно только при условии полной противоположности. Тогда и только тогда, мы не будем уничтожены. То есть, чем больше различий, тем больше у нас шансов на выживание, к тому же разница во времени насчитывает сто тыся лет, так что просто подумайте над тем, на сколько мы здешние, отличаемся от нас не здешних, и к чему приведет наше пересечение с ними." - произнес вампир растворяясь в плотнее сгустившемся тумане. Таро странно смотрел в след исчезнувшему Лакусу. Смотрел, слегка ошрашенным взглядом.
" - Эм, парни, я предлагаю валить отсюда! Кажется, в том районе, творится что-то, не то..." - слегка пораженно произнес он.
" - Ты о чем?" - искренне не поняли Гоши и Шусаку
" - Лакус... Э.. Короче, эт-то был не местный Лакус! Вы не заметили его глаза? Они были золтыми... И то, что он сказал... Да и его одежда, это ведь не местная форма..." - пояснил Таро. Демосфиры переглянулись.
" - И, что нам делать?" - чуть напрягшись протянул Шусаку.
" Для начала, уйдем отсюда, а то мало ли с чем черт не шутит, а то заблудимся в коридорах и зеркалах времени!" - нервно предложил таро озираясь.
" - Чет я не понял! То есть, им значит к нам можно, а нам к ним нельзя?" - до глубины души оскорбился Гоши.
" - Норито, мы поговорим об этом со всеми, когда свалим из этого сектора." - нервно озираясь по сторонам произнес Шусаку.
" -Это был не намек. Это было прямое уточнение и предупреждение к тому же... А ты точно уверен, что этот Лакус не наш Лакус?" - спросил у Шусаку Гоши и с подозрением покосился на него.
" - Я тут слышал, он теперь со сворой бродит. Может, ему того, новую форму просто выдали он типо от счастья линзы золотого цвета носитоь стал! Да кто его знает может он решил Айко попугать!" - нервно смеясь и пытаясь сбросит возникшее напряжение произнес Гоши.
" - Пока он напугал меня." - мрачно произнес Таро.
" - Ладно, идёмте." - произнес Шусаку. Накинув капюшоны, они растворились в тумане. В небе насмешливо светило теплое, золотое солнце, кокетливо прячась в облаках...
***Лава 117.***
*******
***Зеркало Луны
*******
Торжеству немому внемля, ищем выход из диллемы.
Обрывая крылья в раз зажигаем сна фонарь.
И окрашенное пеплом всходит солнце над планетой.
Это было в день седьмой, когда простился бог с землей.
Страшен был последний суд. Сказал он нам: " Не обессудь!"
И пламенным мечом карая, изгнал с планеты, как из рая...
Кипели реки и моря. Заткало дымом небеса.
Земля оделась стылым льдом и камень мхом порос вдруг в новь.
В руках рассыпался металл. Он просто разом дымом стал.
И жуткий голос услыхав, весь мир себя сокрыл от глаз.
Укутав пеленой воды, что словно черт пришла из тьмы.
И кипятком своим горя переродилася земля...
Воспоминанья мы храним, о том, как танцевал проклятий черный джин...
О том, что небо обещало, легенды предки все слагали, а нам осталась лишь печаль.
И тихий шепот древних скал, и отпечатки на снегу, что сгинут,
Стоит только льду, на речке тронутся с вечной...
Природа красочный убор оденет и мир украсят ели гирляндой шишек золотых,
И сделает свой шаг малыш, когда излечится земля.
Мы вспомним древние слова: " Любите! Люби мир! Ведь он для вас всегда хранит, Грядущих поколений жизнь! Любите мир, как он вас любит, люди!"
И лишь тогда счастливыми все будут, когда его исполнится завет.
(Люди)
*******
*Новый Инферион*
десять тысяч лет спустя
*XX*
Мягкий, приглушенный свет наполнял помещение. В нем сейчас присутствовали трое и им было весело. По крайней мере по настоящему весело было только Махиру, а вот двум ее оппонентам было не до смеха. Они находились под действием наркотиков и просто не могли сопротивляться той игре, в которую их втянула Махиру. Шинья тихо стонал. Он лежал на полу. Руки были стянуты за спиной а грудь и живот стягивал корсет. Несколько вибраторов были привязаы к его стопам, соскам и члену. Достаточно большой, пупырчатый вибратор был введен почти полностью. Он находился в этом состоянии уже полчаса и просто перестал понимать, как долго это с ним происходит... Глен, тихо выл. Он так же имел корсет, как и Шинья, но во рту у него был кляп и Махиру в этот момент ласкаа его орган своим ротиком, при этом Глен насаживался на прикрепленный к полу металлический кол. Его бедра и спина носили следы плетки, которая сейчас покоилась в нескольких сантиметра от него. Острые, как бритва коготки Махиру скользили по его спине, оставляя кровоточащие бороздки, а прикованые цепямии к полу крылья начинали подрагивать.
" - Тише, любимый, тебе ведь хорошо? Неправда ли?" - невинно произнесла Махиру, сверкая ставшими на мгновенье золотыми глазами. Глен промычал ей нечто не членораздельное. А Махиру разразилась смехом. Воистину, ей было весело играть с Гленом. Ей было весело. Всегда и везде. А вот Шинья... Она решила проучить его что бы он перестал любить ее. Ведь она любит только Глена. В конечном итоге она освободила обоих мужчин и они занялись уже групповым сексом. Глен целовал ее ноги и живот. Шинья просто крал ее поцелуе нежно ласкал грудь. Она запустила пальцы ему в волосы прикусывая до крови губу и сливаясь в кровавом поцелуе. Она выгнулась когда глен стал нежно целовать ее в киску.