Точка бифуркации
Шрифт:
А Вилли все не унимался.
– Теперь сообщу тебе не столь приятную новость. Англичане тоже сделали выводы из действий твоего авиаотряда, но они пока собираются повторить русскую конструкцию без изменений, за исключением двигателей. Парсонсу заказаны паровые турбины, а Максиму – двигатель внутреннего сгорания. Парсонс занимается проектом сам (я мысленно возликовал – значит, он будет уделять меньше внимания корабельным турбинам), а Максим поручил разработку некому молодому, но, говорят, весьма способному инженеру Генри Ройсу. Двигатель будет, как и у Даймлера, рядным и с водяным охлаждением, но подробности
Да уж, подумал я, если англичане начнут массово ставить на самолеты паровые турбины, все затраты на проектирование и производство «эмки» можно будет считать оправданными.
Вилли же наконец дошел до сути, то есть объяснил, с чего это он так заинтересовался аппаратами тяжелее воздуха.
– Бомб самолет, конечно, поднимет значительно меньше, чем дирижабль. Но зато крылатые машины можно будет на корабле доставить в любую точку мирового океана! А корабль с эллингом для дирижабля – это дело не самого близкого будущего. Запускать аэропланы можно с катапульты, а принимать на борт с воды при помощи крана. Один корабль сможет взять на борт до пятнадцати аэропланов, это уже подсчитано. Грядет новая эра в тактике морских сражений! И мы с тобой будем стоять у ее истоков! Можешь ли ты на месяц-другой отпустить в Германию своего героя, Куликовского? Для консультаций.
– Могу, конечно, но не сразу. Сейчас он готовится к свадьбе, я уже дал разрешение. Потом будет медовый месяц, после которого он напишет подробнейший отчет о своих геройствах. А вот после этого сможет и в Германию съездить. Или пусть молодожены проводят его у тебя в гостях? Вам же вроде некуда спешить – пока нет ни самолета, ни даже моторов. Впрочем, если считаешь, что дело не терпит отлагательства, отправляй для консультации своих специалистов в Гатчину. И о чем, кроме небесных дел, ты хотел со мной еще поговорить? Наверняка ведь не только и не столько о Южной Африке, сколько о Марокко.
– Ты, как всегда, зришь в корень, дорогой Алекс, – усмехнулся Вильгельм. – Лягушатники совсем обнаглели, предлагая протекторат султану Марокко! А ему гораздо более нравится германский, который я ему уже предложил. И, значит, позволь мне сделать небольшой экскурс в историю. Два года назад Россия стояла на грани войны с Японией. Разумеется, в том, что мир все-таки сохранился, сыграла большую роль высокая, благодаря твоим неустанным заботам, боеготовность русской армии и флота.
Про флот Вилли сообщил с такой миной, что было ясно – это он исключительно из вежливости. Ну да, по сравнению с темпами развития германского флота наши выглядели, мягко говоря, бледно.
– Но был и еще один немаловажный фактор, – продолжал вещать кайзер. – А именно – Германия, в моем лице категорично заявившая, что всякий, посмевший напасть на моего царственного кузена Александра, будет немедленно иметь дело и со мной тоже.
Как же, подумал я, помню. Именно так все и было – не официальное заявление германского МИДа, а речь слегка выпившего кайзера при спуске на воду очередного крейсера. Ну типа, если все пойдет как-нибудь не совсем так, как хотелось, можно будет сказать, что Вильгельма неправильно поняли. Хотя, конечно, даже такое выступление свою роль сыграло.
Однако не меньшее значение имела позиция Франции. Как раз тогда она предпринимала судорожные шаги по сближению с Россией, и кое-что у нее даже получалось.
Таким образом, из Лондона ситуация выглядела так. Если Япония объявит войну России, то воевать ей почти наверняка придется еще и с Германией. Вильгельм – он такой, трудно предугадать, что ему взбредет в голову. Без прямой военной помощи Англии исход борьбы будет очевидным. Но и с ней получается не очень хорошо, ведь за немцев в принципе может вступиться Австро-Венгрия, а за русских – Франция, если они ей пообещают что-нибудь серьезное! Такое хоть и маловероятно, но все же возможно, лягушатники те еще политические проститутки.
Ну и мое воздушно-подводное шоу тоже сыграло какую-то роль, с этим трудно спорить.
В общем, тогда бритты решили не рисковать и придержали японцев. А теперь значит, Вилли надеется на мой ответный шаг? Вполне справедливо, и осталось только услышать лично от него, чего ему надо.
– Я хочу дать ясно понять лимонникам, – наконец добрался до сути Вилли, – что в случае поддержки ими французов по вопросу о Марокко Германская империя немедленно признает Трансвааль и установит с ним дипломатические отношения. И надеюсь, что ты готов пусть и не напрямую, но достаточно явными намеками заявить то же самое.
Ну что же, вполне ожидаемо. Это дело Вильгельма, и он, понятно, хочет вести сольную партию. Мне же от Марокко ничего не надо, даже мандаринов, потому что я их не очень любил в прошлой жизни и не изменил своего мнения в нынешней. И, раз уж Вильгельм предлагает мне место в подтанцовке, я не против. Спляшем как-нибудь с господином президентом, который, в отличие от другой истории, еще жив – возможно, что и медленный танец времен моей первой молодости. Вот только, нашептывая дядюшке Крюгеру на ушко что-нибудь соблазнительное, желательно все время помнить, что его зовут Пауль, а не Фредди. А то не хватало еще такое ляпнуть по невнимательности.
Глава 21
Вот что женитьба-то животворящая с человеком делает, думал я, глядя на вытянувшегося по стойке «смирно» Куликовского. Еще месяц назад при виде него у многих появлялась мысль – да кто же этому неоперившемуся юнцу догадался присвоить капитанский чин? Сейчас же если и возникал вопрос, то практически противоположный. Почему этот солидный авиационный капитан до сих пор не полковник?
– Вольно, капитан, присаживайтесь и чувствуйте себя как дома. И, если вам не трудно, удовлетворите мое любопытство – чем же вам не угодил уставной «пэ-эр», что вы ходите с маузером?
Сейчас, разумеется, собеседник был с пустой кобурой, оружие при входе в Гатчинский дворец положено было сдавать всем. Так что маузер остался на проходной – весьма весомая дура с отвратительным балансом и рукояткой, лично мне более всего напоминавшей фарфоровую ручку бачка унитаза начала шестидесятых годов. Кто постарше, должен помнить – бачок сверху, а вниз свисает ручка на цепочке, и за нее нужно дергать. Даже, помнится, стишок про это какой-то был.
– Привык я к нему, ваше величество, в Африке. Прошу разрешения и здесь носить его в качестве личного оружия.