Точка кипения

Воронин Андрей Николаевич

– Есть, только мне придется задержаться в Москве на пару дней. Обещаю разминаться дома и вообще не подставляться киллеру.

– Обожаю упрямых людей. Хорошо, оставайся, но поживешь в другой квартире, – твердо сказал Бахрушин.

* * *

Комбату действительно было где укрыться, его приглашали многие старые друзья – сослуживцы, осевшие в разных местах России. Но больше всего ему хотелось навестить Олега Чащина. Они познакомились во время учений на выступлении двух элитных подразделений – десантно-штурмового и специального назначения. Командование устроило образцово-показательные схватки, где противники, желая перещеголять друг друга, сражались, будто в настоящем бою. Комбату достался молоденький лейтенант, среднего роста крепыш с отлично поставленным

ударом правой, как выяснилось, мастер спорта по боксу. Ох и отмутузили же они друг друга! Рублев неделю ходил, морщась от боли. Лейтенант, кстати, тоже. Звали его Олег Чащин. Они быстро подружились; наверное, потому, что были схожи характером. Оба честные, не терпящие лести и презирающие подхалимов, готовые любой ценой выручить попавшего в беду товарища. В мирное время они редко встречались, затем волею рока их надолго свел Афганистан. Рублев дослужился там до командира батальона, а Чащин застрял в ротных. Он предпочитал беречь своих солдат, а не убивать чужих. Начальству, обожающему победные реляции, такие командиры были как кость в горле. Сам Чащин сражался храбро, но это была храбрость медведицы, защищающей себя и детеныша, а не храбрость голодного тигра, атакующего буйвола. Комбат отлично понимал друга, вскоре он и сам откажется ехать в Чечню – убивать своих. Иногда природа жестоко шутит над человеком, наделяя талантами, которые противоречат его желаниям. Чащин только в военном училище начал заниматься боксом и за три года стал мастером спорта, он метко стрелял и здорово прыгал с парашютом, но, когда рассеялся призрачный дым романтики и угас задор молодости, возненавидел военную службу. От депрессии его спасала только странная игра, которую сумел разгадать один Комбат. Олег делал все, чтобы в каждом новом пополнении у него выживало больше солдат, чем в предыдущем. Да, это было не только нормальным человеческим желанием, но и игрой. Так люди метают в цель оперенные дротики, стараясь день ото дня улучшать свои результаты. Комбат не считал занятие Чащина противоестественным. В Афгане многие бойцы пытались избавиться от стресса. Одни пристрастились к наркотикам, другие становились насильниками, третьи кончали жизнь самоубийством. Беречь своих солдат – не самое плохое лекарство от стресса. Едва подвернулась такая возможность, Олег ушел в отставку и осел в родной деревне.

Фермер из него вышел так себе, но вскоре пошатнулась колхозная власть, и односельчане Чащина решили создать агрохозяйство. Объединились полтора десятка семей. Олега, как бывшего командира, имеющего боевой опыт, выбрали начальником, и началась для Чащина новая жизнь. Боевой опыт действительно оказался кстати. Председатель колхоза, руками и ногами цеплявшийся за ускользавшую власть, выделил новым “кулакам” бросовые земли, лежавшие к тому же далеко от их родной деревни. Пусть, мол, мужики похозяйствуют, через год сами обратно приползут.

Может, и приползли бы, но у председателя оказалось рыльце в пушку. Колхозу принадлежали земли в очень живописном месте – рядом с лесом, на берегу реки. У председателя была хватка настоящей акулы. Часть земли он выделил областному руководству, обеспечив себе высокопоставленных покровителей, а остальные участки продавал местным богачам.

Чащин узнал об этом несколько позже, а сначала он обращался к районному начальству, жаловался заместителю губернатора по земельному вопросу. Все напрасно. Отчаявшись, он написал письмо Комбату с просьбой записать его на прием к министру сельского хозяйства и руководителю президентской администрации. Но вскоре Рублеву пришло второе письмо. Чащин извинялся за беспокойство и писал, что нашел способ уломать строптивого председателя. Что-то в тоне письма насторожило Комбата. Он вообще легко чувствовал опасность, угрожающую друзьям.

В таких ситуациях Комбат предпочитал перестраховаться, а не лить потом горькие слезы. Он начал собираться в дорогу.

* * *

Чащин сумел многое разведать о махинациях председателя и на первых порах прижать его:

– Либо я обращаюсь в суд, либо ты даешь мне нормальную землю!

Первый бой он выиграл, но кроме земли нужна техника, удобрения, хороший посадочный

материал. Увы, Чащин не обговорил это сразу, не расставил все точки над i, и, когда пришел второй раз, председатель логично предположил: “Так он повадится таскаться сюда, как на работу. Надо его припугнуть!"

Однажды Чащин вместе с женой отправился в город за покупками. На обратном пути дорогу их мотоциклу перегородил грузовик. Когда Олег затормозил, оттуда выскочили три вооруженных бандита. Парочку отвезли в ближайшую рощицу, один из троицы приставил охотничье ружье к голове жены, а двое других стали избивать Чащина.

– Не угомонишься – в следующий раз изнасилуем твою матрешку, а если и это не поможет… – тут один из бандитов приставил к сердцу Олега палец и щелкнул губами, изображая выстрел.

Приехавшему в тот год Комбату стоило немалых усилий разговорить Чащина. Тот долго уклонялся от ответов. Как заведенный он повторял, что Рублеву следовало приезжать летом, тогда бы ему устроили незабываемый отдых. А сейчас не до него, посевная в разгаре и других проблем хватает. Но отговаривать Комбата было так же бесполезно, как пытаться остановить снежную лавину. Он дожал Чащина, заставил его рассказать правду, а на предложение Олега действовать сообща, жестко ответил:

– Ты мне, главное, обрисуй ситуацию, дай информацию о людях, купивших участки. Голову даю на отсечение, что тебя прессовали братки одного из них. Здесь не Москва, где действуют сотни команд и тысячи отморозков. Разберемся и накажем кого следует. А ты пока занимайся своей посевной. Если понадобится помощь, я скажу.

Рублев как в воду глядел. Найти инициатора налета удалось в считанные дни. Один из покупателей участков оказался матерым уголовником, три года назад вышедшим из тюрьмы. Он сколотил банду вымогателей и считался королем соседнего города. Хотя по московским меркам он и на захудалого дворянина не тянул.

Комбат действовал жестко. Трое бандитов, участвовавших в избиении Чащина, надолго слегли в больницу. Еще четверо вымогателей добровольно явились в милицию, где во всем сознались и дали показания на главаря. Стражи порядка даже не представляли себе, что уголовники могут быть настолько запуганы. А пострадавшие от рэкетиров, напротив, расхрабрились. Они помогли местной власти угомонить преступников. Вскоре банда прекратила существование.

Лишь в одном Комбат уступил своему другу. С председателем колхоза Олег и его подчиненные разобрались сами.

После этого случая Чащин ежегодно звал Рублева к себе отдохнуть, но тот отделывался обещаниями. И вот настало время воспользоваться приглашением друга. Комбат отбил телеграмму: “Олег, хочу погостить у тебя недельки две-три, если это возможно. Ответ шли на Главпочтамт до востребования. Борис Рублев”. Ответ пришел незамедлительно:

"Приезжай хоть на год. Ты ведь знаешь, мы тебе всегда рады”.

Глава 14

Что хорошего может ждать от современной жизни государственный служащий, не имеющий возможности распределять деньги, льготы, экспортные лицензии? Да ничего. Ждать он может лишь внеочередного сокращения и неотвратимо надвигающейся старости. Впрочем, геолог ждал еще ответа от своего депутата. Уж так нахваливали люди Черняеву, так нахваливали, что и он невольно поверил в чудо. Мол, его вопросом занимается честный, добросовестный работник, который его обязательно решит. Хотя самому геологу от этого было ни жарко ни холодно, только совесть, проклятая, грызла, а ведь кругом было полно людей, совершивших куда более серьезные проступки и отлично себя при этом чувствовавших. Ну да что кому на роду написано…

И когда, сняв на работе телефонную трубку, геолог услыхал незнакомый мужской голос, он почему-то сразу решил, что ему звонит помощник Черняевой. Но мужчина обратился к геологу по другому вопросу:

– Здравствуйте, Аркадий.., простите, забыл ваше отчество. Я – сын одного человека, с которым вы ездили в экспедиции.

– Извините, а кого именно? – вполне естественно поинтересовался геолог.

– Я бы не хотел называть фамилий, причину вы скоро поймете. Этот человек недавно умер, кое-что оставив для вас. Поэтому мне необходимо срочно с вами увидеться.