Точка уязвимости
Шрифт:
Несколько расслабленной походкой Шрагин направился к выходу из пультовой…
Дверь, через которую он попал сюда, полностью перекрыта!
И открыть ее можно только снаружи – никакого замка с этой стороны. Об этом его Даша не предупредила. Или она сама не в курсе, что во время сбоев с питанием пультовая автоматически блокируется?
И на его экстренный вызов Даша тоже не откликается.
О чем же она еще забыла предупредить?
Может быть, о том, что после того, как она хапнет эти мультиносители, партнер Шрагин ей больше не нужен? Она отвалит через мусорный бункер,
Хорошо, ну эти премиальные бабки, эти пятьдесят тысяч, Дашу не прельщают?
Может, и прельщают, да только ведь «бутерброды»-мультиносители стоят куда дороже.
Да и со своими поворотливыми мозгами уж всяко найдет она способ снять деньги с совместного счета и без участия господина Шрагина.
Дидрихс отлично все просчитала, не учла только один фактор – русской непредсказуемости.
Шрагин вытащил из внутреннего кармашка нечто напоминающее «сникерс». Этот «батончик» он всегда возил с собой, начиная с «отдыха в горах». Закрепил на двери, прилепил взрыватель. И спрятался за каким-то железным шкафом в другом конце пультовой.
От взрыва сильно заложило уши, Шрагин даже испугался за свои барабанные перепонки. А еще завыла пожарная сирена. Дверь, на которую он установил взрывчатку, осталась на своем месте, но рядом с ней парадоксально исчез приличный кусок стены. Там и сям с гадким смердением горел пластик.
Шрагин шагнул в пролом и едва не поскользнулся на расплавленной пластмассе, тут еще забрызгали пеной автоматические огнетушители.
Где-то на другом конце коридора раздались три выстрела. А судя по схеме, там как раз и находится хранилище драгоценных «бутербродов».
Нестись во весь опор туда, где стреляют и, возможно, убивают, – совершенно нелепое дело, но сейчас именно этим Шрагину и пришлось заниматься.
В конце коридора была полуоткрытая дверь с нелюбезной надписью «Zutritt verboten» [29] . Шрагин сорвал со стены огнетушитель и, выставив его вперед, обреченно вошел туда, куда его никто не звал.
Первым делом киберглаз зафиксировал полушкаф-полукомпьютер, в слоты которого были вставлены мультиносители.
А затем киберглаз зафиксировал три тела. Двое убитых с нашивками «Security» и живая, но тяжело раненная Даша. Она сидела на полу, прислонившись спиной к шкафу. В правой руке у нее было что-то типа зажигалки – наверное, дистанционный взрыватель, в левой – металлический кейс, явно с тяжелой порцией мультиносителей внутри.
29
Вход воспрещен (нем.).
Судя по пузырям в углах рта и очень неприятному сипению, пуля попала ей в легкое, да и настроена госпожа Дидрихс была решительно.
– Я не могла иначе, – сказала она торжественным полушепотом и взяла паузу на хрипение. – Я не могла не обманывать тебя. У нас разные пути.
– Отдай мне мультиноситель Ани Каширской.
– Нет. Это ключ к моей технологии. И я сейчас собираюсь покончить с ней.
– Если ты даже не выберешься отсюда,
Даша как будто даже пробовала засмеяться, потом щелкнула какой-то кнопкой на своем кейсе, и оттуда выскочила плоская коробочка.
– Все-таки ты покорил меня. Бери и уматывай… Только в течение сорока восьми часов эта штука должна оказаться в соответствующем хранилище, к примеру в питерском институте имени Энгельгардта.
Шрагин поднял коробку и сунул в карман.
– Давай, я помогу тебе…
– Иди вон, – кратко отозвалась Даша и отвернулась.
И Шрагин побежал по коридору. Когда он был около лестницы, дверь с надписью «Zutritt verboten» улетела как листик. Потому что взорвался шкаф с мультиносителями. Заодно не стало гениальной, но сильно испорченной обстоятельствами женщины, известной как Даша Дидрихс.
А Шрагину надо было поскорее попасть в бункер для мусора.
Наверное, виртуальные стрелочки, видимые только ему одному, рано или поздно вывели бы его к цели, но в пультовой уже сидели враги.
Они уловили траекторию Шрагина, и путь вниз по трапу оказался перекрыт резко опустившейся решеткой.
Тогда Шрагин резво поднялся на один лестничный пролет и пробежал по длинному коридору, рассчитывая в конце его попасть на другую лестницу.
Но оказался в производственном помещении.
Здесь главное место занимал бассейн, или, может быть, большая ванная. Ванная была заполнена маслянистой и тяжелой на вид жидкостью. Купаться в ней живым людям явно было противопоказано. Шрагин понял, что ванная залита по самые борта знаменитым поликонсервантом Энгельманна, тем самым, который проникает в человеческие ткани на любую глубину и заменяет там жир и воду на стабильный пластик.
С одного из бортов в глубину ванной уходило что-то вроде эскалатора. Только вместо ступенек у него были ковши, заряженные биоматериалом – ломтями человеческого торса.
Наша цель – человек, мог бы с гордостью сказать Энгельманн. Прошли те времена, когда к телу человека относились абы как, как к дешевому удобрению в лучшем случае.
«Наша цель человек», – сказал Энгельманн.
Шрагин вовремя обернулся. На него смотрели руководитель музея-могилы и рослый беловолосый охранник в черном, типичный эсэсман с виду. Сам же Энгельманн был облачен в какую-то кимоно-пижаму, как будто только что вскочил с ложа. В крепкой руке рослый ариец держал «смит-вессон», ствол сорок четвертого калибра пристально смотрел на нарушителя.
– Что там у вас в кармане?– спросил Энгельманн. – Эй, выкладывайте немедленно, только осторожно.
– Да-да, пожалуйста. – Шрагин немножко расстегнул свой гидрокостюм, вытащил мультиноситель и помахал им в воздухе.
– Теперь медленно положите этот прибор на ближайший стол и сделайте шаг назад, – распорядился Энгельманн.
Все ясно. Энгельманн беспокоится о ценной вещи. Ее нельзя ронять. Если ее заденет пуля – еще хуже. А вот когда музейный вор аккуратно положит мультиноситель на стол и сделает шаг назад, ариец выстрелит.