Точка
Шрифт:
Пирог зазолотился в электрическом свете. Он был не совсем правильной формы, а сбоку темнел прокол, закипевший мясным соком.
— Дашь мне коробку, дядюшка? — спросил Искин.
— Конечно. Это очень удачный пирог, — сказал По, наклоняясь, — очень вкусный. Понюхай.
Искин приблизил лицо. Пекарь повел ладонью.
— Чувствуешь?
Искин чувствовал только жар, идущий от пирога, но на всякий случай кивнул. Нет, какие-то мясные нотки действительно были. Огорчать По он не хотел.
— Ты
Он длинной лопаткой снял пирог с противня. Со звоном подвесных трубочек в пекарню вошел солидный мужчина в коротком пальто и сразу уставился на висящие на стене картинки блюд с ценами.
— Сюй! Сюй! — крикнул По. — Мне нужен второй человек за прилавком.
Из соседнего помещения вышел сонный парень в лиловом китайском халате с перекинутым через плечо полотенцем. По тем временем По упаковал пирог в коробку и обвязал ее шпагатом.
— Сколько? — спросил Искин.
— Это дорогой пирог, — вздохнул пекарь.
— А попробовать можно? — наклонился зашедший мужчина.
— Конечно, — улыбнулся По и показал на своего помощника. — Вот Сюй. Он вам подскажет. Но только одно блюдо.
— Ага.
— Я слушаю, господин, — поклонился Сюй.
Мужчина сдвинулся к лапше за стеклом. За одним из столиков, громко засмеявшись, сказали что-то по-китайски.
— Так сколько? — спросил Искин.
По потер пальцы.
— Две марки, Лем.
— Это такие цены? — придвинулся к Искину мужчина, получивший от Сюя на пробу миску обжаренной лапши с грибами. — Я думал, китайские блюда — дешевые.
Он с шумом втянул в себя лапшу. Жир обмазал ему подбородок.
— На самом деле, стоимость блюд зависит от вложенного в них труда, — с поклоном сказал По. — Цена мясного пирога может доходить до пяти марок.
Мужчина присвистнул.
— Вы же едите самое неприхотливое блюдо, — продолжил По. — Оно стоит десять грошей за порцию. Вкусно?
— Чего?
Посетитель посмотрел на остатки соевого соуса на дне миски. Язык его прошелся по нижней губе, тыльная сторона ладони удалила жир с подбородка.
— А почему мне не дали блюдо подороже? — нахмурился он.
— Вы же сами выбрали лапшу. Сюй.
— Да, — поклонился Сюй, — господин сам выбрал лапшу.
— Потому что он ее уже накладывал! — повысил голос мужчина. — Дайте попробовать… Вон, написано: «Пян-се».
— Пятнадцать грошей, — сказал По.
Он передал Искину коробку. Тот отсчитал две марки. Звякнула касса. Мужчина побагровел и треснул миской по прилавку.
— Вы что, издеваетесь? — крикнул он.
От столиков заоглядывались. По, улыбаясь, поклонился и мужчине, и остальным посетителям отдельно.
— Если у вас нет денег, господин, перед закрытием мы кормим всех нуждающихся.
— Я не нуждаюсь! — Мужчина посмотрел на Искина, грязными пальцами поправил ворот выглядывающей из пальто рубашки, словно он его слегка придушил, и, кашлянув, наклонился к пекарю. — Разбаловал вас Шульвиг. Ничего, придет Штерншайссер, и вас, косоглазых, быстро разучат изображать из себя полноценных людей.
Улыбка на лице По замерзла.
— Вам придется покинуть пекарню, господин.
— Да?
— Иначе я вызову полицию.
— Вы и ниппонцам так говорили? — Мужчина хохотнул. — То-то они заняли почти весь Китай. Сколько там продержалась китайская армия?
— Шесть дней.
— Божественная китайская армия! Смотрю, не слишком надеясь на нее, вы сбежали к нам. Не прогадали, нет? Я почему-то уверен, что половина хваленого Китая разбежалась по укромным уголкам.
Спокойствие покинуло По.
— Вон! — крикнул он.
В руке у него появился широкий нож, которым он на виду у клиентов часто мелко-мелко резал зелень и мясо, показывая мастерство владения инструментом. Сюй выдвинулся из-за прилавка, готовый помочь посетителю найти выход. За столиками тоже поднялись.
Мужчина осклабился.
— Какие вы грозные! — Он обвел помещение чуть выпуклыми глазами, развернулся и подхватил Искина под локоть. — Пошли, дружище. Ей-богу, этой дрянной забегаловке скоро подпустят «красного петуха».
— Но…
Сопротивляться с пирогом в руках было не очень удобно, и Искин позволил мужчине увлечь себя наружу. Они отошли метров на десять и из-под света уличного фонаря нырнули в проход между домами. Только там хватка с локтя исчезла.
Мужчина распахнул пальто и захохотал.
— Видел? Видел? — постукивал он Искина в плечо. — Ох, черти узкоглазые! Скажи, похожи на тараканов?
Он сгибался и разгибался, тряс большой головой, словно кто-то отмочил при нем зверски смешную шутку. Секунд десять чуть ли не рыдал. Искин хотел уйти, но подумал о «красном петухе» и остался.
Мимо них, будто тени, шаркая, прошли несколько человек. Вспыхивали и гасли огоньки сигарет.
— Часто к ним ходишь? — спросил мужчина, отсмеявшись.
— Нет, — сказал Искин.
— И не ходи.
— Почему?
— Ты им сочувствуешь?
Мужчина поймал в кулак ворот пиджака случайного спутника.
— Нет, — сказал Искин. — Пироги вкусные.
Несколько секунд мужчина угрюмо смотрел ему в лицо, затем вдруг подал ладонь:
— Виктор Раухер.
Искин вспомнил разговор с Берштайном о происхождении своей фамилии и называть ее не стал, нырнул в прошлое.