Тогда, в Багио
Шрифт:
Нет сомнения, что через пять, через восемь лет появится больше одаренных шахматных мастеров в той области, в том городе, где сегодня учитывают новые возможности подрастающего поколения и используют их толково и бережно в тренировочном процессе.
Нам надо учиться искусству по-новому воспитывать будущего мастера и по-новому его искать.
Сколько же юных талантов надо было высветить, сколько шахматных надежд должно было пройти перед глазами наших организаторов и тренеров, сколько мальчиков надо было испытать в изначальных боях на приз «Белой ладьи», множестве всевозможных шахматных турниров, которые проводят спортивные, пионерские, комсомольские организации, чтобы нашелся такой, как Толя Карпов!
Легко ли со всей определенностью сказать о том или ином молодом шахматисте: вот юноша, в котором зреет талант? Ведь не всякий талант на виду. Сколько печальных примеров знает история, сколько людей не раскрыло свои дарования только потому, что кто-то неверно произносил приговор: не способен, не талантлив, не подходит.
Вспомним, что говорил Чарлзу Дарвину его отец, человек серьезный, убежденный в том, что сын пошел «не по тому пути»: «У тебя только и есть интерес, что к возне с собаками и ловле крыс. Ты будешь позором для себя и своей семьи». Кто слышал о правильном человеке — отце Чарлза Дарвина? Кто не слышал о самом Чарлзе Дарвине, детское увлечение которого стало смыслом жизни?
Вспомним, что говорили о способностях Исаака Ньютона: «Физика и математика не для тебя, найди себе более подходящее занятие».
Вспомним, что говорил достопочтенный профессор университета, в котором учился Вальтер Скотт, о будущем авторе «Айвенго»: «Он глуп и останется глупым».
Вспомним Джонатана Свифта, провалившегося с треском на вступительных экзаменах в университет и получившего нелестный отзыв экзаменаторов… Шведского естествоиспытателя Карла Линнея, который «из-за лености и ограниченности» не был допущен в университет и отдан в обучение к сапожнику. Петра Чайковского, у которого не обнаруживали слуха до четырнадцати лет. Федора Шаляпина, которого «из-за отсутствия слуха» не брали даже в хор.
А вот и более близкие нам примеры. Певца, ставшего народным артистом СССР, в свое время исключали «по причине неспособности» из музыкального училища. О будущей олимпийской чемпионке написали: «К спорту не подходит».
Они нашли в себе силы переломить унижающее, угнетающее «общественное мнение», которое складывалось вокруг них, научили себя работать упорнее тех, кого величали вундеркиндами, так, как работал композитор Пабло Сарасате. Услышав однажды, что его назвали гением, он обиделся и сказал: «Я тридцать семь лет по двенадцать часов в день играл на скрипке, а они объясняют все так просто: гений по рождению».
Как рассмотреть талант, обнаружить его? Трудная и неисследованная эта работа. Многими выгодами для человека, для государства оборачивается каждое точное попадание. А во что обходится каждое попадание неточное или каждый промах? Дано ли нам это сосчитать?
Анатолия Карпова мы нашли потому, что у нас есть целая система раннего выявления шахматных талантов.
Но только и у него было на первых порах немало поводов для раздумий: кто я есть на самом деле? Что могу? На что способен?
В двенадцать лет Анатолий попал на учебу к Михаилу Ботвиннику, бывшему чемпиону мира.
Ботвинник многое ему «дал, научил пониманию шахмат и серьезному к ним отношению, привил уважение к стратегии». А как это содружество начиналось?
Вот что рассказывает Карпов:
— Когда я был включен в шахматную школу юношей добровольного спортивного общества «Труд», которой руководил Михаил Ботвинник, экс-чемпион мира, он, познакомившись с моими знаниями, воскликнул: «Он ничего не понимает в шахматах!» Понятно же, что Михаил Моисеевич, не желая обижать меня, не сказал мне это в лицо. Это были первые слова, которые он сказал о моей игре.
О первой встрече с Карповым Михаил Ботвинник говорил:
— Игра его не произвела большого впечатления, но не следует этому удивляться. Спасский в таком же возрасте играл со мной в массовом сеансе в Ленинграде, и тогда его игра тоже не произвела большого впечатления. Однако это не помешало Спасскому через двадцать лет завоевать звание чемпиона мира. Карпов добился этого за одиннадцать лет.
Теперь комментарий гроссмейстера А. Котова: «Вот так и получилось, что и наставник, теоретик, неповторимый шахматный специалист в анализе позиций, шахматный академик высшего ранга не рассмотрел в юном Анатолии Карпове его природных дарований, давших возможность уже в скором будущем со стремительной скоростью и настойчивостью штурмовать шахматный олимп».
Мне всегда казалось, что одно дело — разглядеть в молодом человеке божью искорку, а другое дело — разгадать его способность напрягать духовные силы. Ведь это не меньший талант — напрягать духовные силы… Заглянем в розовый конверт, который поступил в рукописный отдел Государственного Литературного музея Л. Н. Толстого. Случилось это сравнительно недавно. Письмо было обнаружено между страниц сборника толстовских статей. Оно датировано 23 февраля 1894 года. В письме к И. А. Бунину Лев Толстой размышляет о силе духа, которая становится и силой творчества человека. Говоря о «форме жизни», Толстой утверждает, что «лучше только та, в которой требуется наибольшее напряжение духовных сил, а я думаю, что это напряжение духовной, любовной силы очень нужно… чтобы… не переставая, в мыслях и теле идти вперед…».
Как не вспомнить тут первое из напечатанных стихотворений А. С. Пушкина:
Подумай обо всем и выбери любое: Быть славным хорошо, спокойным лучше вдвое.Я думаю, у Карпова было достаточно возможностей выбрать спокойную жизнь. Только была бы она лучше? Помогла бы она ему открыть все, на что он способен?
Конечно же на формирование гроссмейстера Карпова и многих других талантливых представителей нового шахматного поколения повлияла кровная заинтересованность общества в развитии шахмат как одного из элементов социалистической культуры. Анатолий не мог не чувствовать великой благожелательности, которая окружала его с самых ранних лет. Она заставляла будущего гроссмейстера учиться, работать, искать с таким прилежанием и упорством, какие редко встречаются в человеке в столь юные годы.
ГЛАВА III
Среди товарищей по путешествию в Багио главный тренер Московского городского спорткомитета В. Дроздов и дважды кандидат, а именно кандидат исторических наук и шахматный кандидат в мастера, И. Линдер.
Дроздов вам ответит, кажется, на любой вопрос, связанный с шахматной Москвой сегодня. Он расскажет об университетах шахматной культуры, которые открываются в городе, о новых клубах, возникающих на промышленных предприятиях, об интенсивном шахматном обмене с другими столицами. Ему, как никому другому, видно, как с каждым годом повышается популярность древних шахмат в древней Москве.